Реализация
Шрифт:
– Сделаю, – кивнул дежурный.
В назначенное время я появился в большой и светлой комнате, украшенной красными флагами, транспарантами, лозунгами и самодельными плакатами. На стене висел портрет Ленина. Пахло табаком и махоркой, из-за наглухо закрытых окон воздух оказался спёртым, было трудновато дышать.
Два десятка глаза смотрели на меня с любопытством.
– Здравствуйте, товарищи. Будем знакомиться –
– Круто начали, Георгий Олегович, – заметил милиционер в летах, сидевший почти в самом конце зала.
– А вы как хотели? Времени на раскачку у нас нет. Я в городе всего ничего и уже убедился, что в наших рядах до сих пор хватает всякой сволочи и совершенно случайных людей.
В зале зашумели.
– Сказанное относится не ко всем вам, товарищи, а только к тем, кто помогает нашему злейшему врагу – преступности. Таким нет места среди нас. Французы говорят: на войне как на войне. Так вот – у нас война. Мы каждый день находимся на передовой и должны быть уверены в каждом как в самом себе. Предателей и отщепенцев я не потерплю, как и тех, кто равнодушен к нашей тяжёлой, но всё-таки интересной профессии. Сразу хочу предупредить: требовать буду с каждого. Есть вопросы?
– Есть, – откликнулся молодой парень в очках.
– Слушаю вас.
– Вы правильно сказали, что мы как на войне. Но как воевать, если материальное обеспечение хромает? Я сейчас даже не говорю о том, что нам уже три месяца задерживают заработную плату, а продпаёк выдают не полностью и по частям.
– Вот-вот, – поддержали его с мест. – Губвоенпродснаб за прошлый месяц мяса выдал всего два раза и только на восемь дней. Муку вечно зажимают – хрен выцарапаешь!
– В общежитие загляните. Посмотрите, на чём спать приходится: одни голые топчаны без постельного белья. Матрацы – и те отобрали! После такой ночёвки вся спина болит. Как тут преступников ловить прикажете?
– Нам не выдают обмундирование, людям банально не в чем ходить. Как дождь или холод, начинают хворать. Приезжала инспекция с проверкой строевой подготовки – устроили разнос всему отделению. А за что? После сокращения с ног сбиваемся, с наряда в наряд ходим, какая тут строевая подготовка! – воскликнул пожилой милиционер. – Разве это справедливо?
– Гужтранспорта
– В некоторых летних рамах выбиты стекла, в зимних также, отчего температура в помещении стоит такая же, как и на дворе. В помещении сквозняк, сидеть больше часа невозможно…
– Мебель вся ломатая-переломатая. Скоро друг у дружки на плечах сидеть станем.
– С бумагой, чернилами, перьями – сплошные перебои. За свои покупать приходится, только мало своих – не платят почти. Реактивы для фотолаборатории заканчиваются. До сих пор нет нормального эксперта – за толковым специалистом приходится обращаться в губернию, – продолжил перечислять парень в очках.
– Что значит нет эксперта? – насупился я. – Кто, к примеру, занимается дактилоскопией?
– Да кто в школе милиции был, тот и занимается. А там только вершки преподавали, корешкам долго учиться нужно.
– Кальсонов бы нам, хотя с дюжину пар на всё отделение. Без них мочи нет на ночное дежурство выходить. Как собака на посту мёрзнешь.
– И обувка долго жить приказала. Ни сапог тебе, ни башмаков…
– А шинели? Без них перемёрзнем все как цуцики.
Я понял, что ещё немного и разговор превратится в форменный базар. Понятно, что у людей полно проблем, что накипело и очень хочется выговориться. Но, как известно, одними разговорами делу не поможешь.
– Так, спокойно! – попросил я. – Кто завхоз?
– Я, – поднялся крупный мужчина с рябым лицом.
– Ваша фамилия.
– Житков.
– Товарищ Житков, прошу оперативно составить списки недостающего и предоставить мне через два часа. Управитесь?
– Управлюсь.
– Отлично. Я просмотрю их и подумаю, что и как можно решить. Кроме материального снабжения, ко мне есть ещё вопросы?
Подождав для приличия секунд двадцать, я подвёл краткий итог:
– Значит, вопросов больше нет. По местам расходимся, товарищи.
Я догадывался, что всё запущено, но не ожидал, что настолько.
Только вошёл в кабинет, как сразу затрезвонил телефон.
– Быстров у аппарата.
– С вами говорит начальник городского управления административных органов Камагин.
Конец ознакомительного фрагмента.