Реализация
Шрифт:
И Ильюхина не попросишь о помощи – он сразу недоброе почует… Думай, Валера, думай!»
Говорят, что когда много думаешь о ком-то, то вроде как мыслями тянешь этого человека к себе. Бог его знает, работает ли это правило всегда, но, как ни странно, у Штукина получилось что-то вроде этого. А может, все объяснялось просто везением – или невезением, тут, как говорится, с какой стороны глянуть…
Вышло-то все очень просто, хотя и абсолютно неожиданно. Позже Штукин даже не смог вспомнить, за каким лядом он вышел из машины и поперся в «Книжную лавку писателя». Особым любителем книг Валера не был, библиографическими редкостями не интересовался – но что-то его же привело в этот
Зайдя в магазин, Валера подошел к прилавку и долго рассеянно рассматривал корешки томов в отделе «старой книги». Думал он при этом все о своем, потом взгляд его зацепился за что-то, и Штукин попросил продавщицу показать ему один том. Немолодая женщина молча достала книгу с полки и протянула Валере. Штукин раскрыл толстый том и вздрогнул: книга называлась «Провокатор Роман Малиновский». Валера усмехнулся про себя и подумал: «Так скоро я поверю еще и в гадание на кофейной гуще… М-да… Провокатор… А я – я даже не агент, я – спецагент, как в ФБР! И я не доносительством занимаюсь, а провожу спецоперацию – как тот хирург, который сам себя режет!…» Штукин захлопнул книгу и почувствовал, что его вдруг кто-то начинает отжимать от прилавка.
Валера покосился через левое плечо и увидел молодого откормленного парня с «лапшой» в ухе, который изображал из себя телохранителя. Изображал, надо сказать, старательно, но как-то неуклюже, почти карикатурно. Что же касается самого подлежащего охране тела, то оно находилось неподалеку и рассматривало «Историю искусств» Грабаря.
Штукин и не подумал подвинуться, вместо этого он, демонстративно листая свою книгу, внятно сказал:
– Юноша, вы бы вместо слухового аппарата надели бы лучше линзы!
Охранник, судя по всему, даже не понял, что реплика адресована именно ему – что уж говорить о заложенной в ней насмешке. «Бодигард» надавил плечом еще сильнее, и Валера, взорвавшись, по-простому пихнул его в ответ:
– Ты чо?! Заблудился?!
Не ожидавший сопротивления охранитель тела удивленно вытаращился на Штукина и заморгал. Наверное, он растерялся. Судя по всему, он считал своего шефа настолько крутой фигурой, что всякая мелкая шелупонь, типа каких-то магазинных посетителей, должна была сама собой куда-то деваться, освобождая место. Наверное, обыкновенно так и происходило – и вдруг – сбой в программе.
Валера очень быстро понял, что с охранником разговаривать бессмысленно, но гонор не позволил ему просто взять и отойти. Штукин обратился непосредственно к охраняемому:
– Товарищ! Это ничего, что я зашел в магазин?
«Товарищ» недовольно глянул в сторону Валеры и поймал его ровный, готовый к конфликту взгляд. Охраняемая персона явно умела соображать быстрее, чем охранник, тут же одернутый:
– Николай! Отойди.
Охранник, ворча что-то нечленораздельное, отлип от Валеры и отошел ближе к своему шефу.
Штукин удовлетворенно хмыкнул и снова уткнулся в книгу, будто действительно читал ее. «Что-то рожа у этого товарища знакомая», – подумалось Валерию. «Где-то я его уже видел… Где?»
И тут Штукин вспомнил, где видел это лицо, – на снимках, в «Интернете». Это был Гамерник собственной персоной. «Вот так-так!» – Валерку аж жаром обдало. Не склонный к мистике и к вере в роковые совпадения, он все же усмотрел в этой встрече некий знак. Правда, произнести даже про себя такое словосочетание, как «перст судьбы», Штукин бы все равно постеснялся.
И снова в Валерке мгновенно ожили все навыки и инстинкты сотрудника службы наружного наблюдения. Практически не раздумывая, Штукин решил «протащить» Гамерника по городу и довести до «адреса». Зачем? Валера не знал еще ответа на этот вопрос, но чувствовал – надо. Может пригодиться.
«Протащить» Гамерника оказалось не очень трудно – повезло, что не было пробок. Водитель Гамерника все время «собирал
Окна на первом этаже позволили Валере увидеть, что Гамерник приехал именно к себе, а не с визитом к кому-нибудь из своих знакомых.
Валерка побродил вокруг крыльца, срисовал на всякий случай номера припаркованных неподалеку автомобилей и уселся на лавочку. Закурив, он попробовал собрать мысли в кучу, хотя это было и нелегко: «Ну что, тебе все повидаться хотелось… Повидался? Легче стало?»
Как ни странно, но ему действительно вдруг стало чуточку легче, и Штукин даже не понял, из-за чего. Словно бы в темноте вдруг какой-то лучик замигал… Валера почувствовал приближение какой-то идеи, какой-то интересной мысли, реализация которой может круто изменить ситуацию. Штукин даже испугался, что вот сейчас каким-нибудь неосторожным движением спугнет эту не до конца еще оформившуюся мысль, и она убежит, и он не сможет ее вернуть. Валера сам улыбнулся этой своей опаске и подумал – увидит кто-то со стороны, точно скажет – псих, мол, то хмурится, то лыбится…
А между тем пришедшая ему в голову идея постепенно становилась все более и более отчетливой, обрастая деталями и делясь на разные варианты реализации. И осуществление этой идеи вдруг показалось Штукину настолько простым, что он едва не шагнул к двери офиса Гамерника… Но все-таки не шагнул. Валерка затоптал окурок ботинком, встал с лавочки и вслух сказал:
– Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать!
Две проходившие мимо школьницы с ранцами удивленно посмотрели на него – Штукин подмигнул им в ответ. Но, видимо, выражение лица его не соответствовало веселому подмигиванию, потому что девчонки, не сговариваясь, бросились бежать к дому. Впрочем, Валерка этого даже не заметил. Быстрым шагом он дошел до своей машины, но перед тем, как сесть в нее, еще раз посмотрел на установленный офис Гамерника. Там за окнами мелькали какие-то тени. Штукин зло прищурился и тихо сказал себе под нос:
– Доброй вам ночи, господин Гамерник. До свидания – надеюсь, до очень скорого свидания…
Он сел в машину и быстро уехал.
В тот вечер Штукин лег спать раньше обычного и спал всю ночь глубоким крепким сном без сновидений. Такой хороший сон объяснялся предыдущей бессонной ночью, с одной стороны, и хорошей, как полагал Валера, идеей, которая пришла ему в голову.
Учитывая все в скором времени развернувшиеся трагические события, конечно, трудно считать идею Штукина однозначно хорошей, но что-то оригинальное в ней и впрямь было… А придумал Валера – ни много ни мало – взять и «предложиться» Гамернику. Сказать ему – мол, так и так, дядя, – ты Юнгерова ненавидишь, со свету его сжить хочешь, а я у Юнкерса служу, а потому могу быть тебе чудовищно полезен, если ты мне объяснишь, почему мне выгодно быть тебе полезным… И ход-подход к Гамернику Штукин увидел нестандартный, необычный, такой, на который вполне мог бы повестись этот прожженный и насквозь циничный человек… Ход был настолько, с точки зрения Валеры, красивым, что он еле удержался у офиса Гамерника от того, чтобы не сделать его немедленно… А ведь, пожалуй, и сделал бы – одно только его остановило: понимал Штукин, что шанс на неудачу все же есть, и если все пойдет не так, как ему хотелось бы, то… То Юнгеров обо всем этом узнает очень быстро и уже точно не простит такой самодеятельности. И даже не только не простит – а спишет в «отряд дебилоидов» – так он называл людей очень амбициозных и не очень умных, то есть совсем неинтересных… А вот если Юнгеров сам даст санкцию на такую игру – тогда совсем другое дело… Дело оставалось за малым – всего-навсего убедить Юнкерса… И даже не убедить, а заразить этой идеей Александра Сергеевича.