Реализаты
Шрифт:
coi doi benji .i .ui tirna do* - привет, Бенжи. Рад тебя слышать (ложбан)
ki'e* - спасибо (ложбан)
tezu'e ma* - зачем? (ложбан)
5. 2034 год и после. Роберт.
Первый сегмент Альфы был выведен на орбиту спустя почти ровно год после происшествия на Вышеградском пляже.
Земля торопилась: Лукаш периодически спал, и сны его были им неконтролируемы. Спасало его только то, что большие трансформации сопровождались резким понижением окружающей
Лукаш спал в обнимку с генератором Бибича, пытаясь хоть как-то обуздать ситуацию.
До переселения Лукаша на Альфу оставалось около месяца, когда на Земле появился новый реализат. Им стал тринадцатилетний мальчик по имени Роберт Вандэрли, по странной случайности - сын одного из инженеров Центра управления полётами в Хьюстоне. Это стало неожиданностью для всех, кроме Лукаша, который перестал быть одинок. В конце октября 2034 года шаттл доставил на Альфу двух пассажиров, одним из которых впервые за всю историю космонавтики стал ребёнок.
Шло время, Альфа достраивалась и росла, и через несколько лет она уже была мало похожа на алюминиевую консервную банку.
Теперь это была огромная стектонитовая полусфера с укреплённым на вершине гравитатором - детищем ВНИИТФА, и подошвой диаметром в несколько километров.
Гравитатор сделал возможным появление на Альфе почвы, растений, Низины с её водяными террасами и даже нескольких животных. Теперь Альфа была сказочным королевством, о котором земные матери рассказывали перед сном своим детям.
– Альфа - это половинка огромной сверкающей ёлочной игрушки, - рассказывала какая-нибудь мать вечером своей маленькой дочери.
– Там живут волшебные звери и два принца. Звери умеют разговаривать, а принцы умеют понимать без слов, колдовать и предсказывать будущее, но ни один из них пока не нашёл ещё своей принцессы. Спи, маленькая. Вырастешь - станешь принцессой.
И малышка засыпала, улыбаясь, укутанная тёплым одеялом и мечтами о своём волшебном будущем.
***
– Вот скажи мне, Лукаш, - Роберт, одетый по пояс, очертил пальцами прямоугольник вокруг рассыпанного на столе сахара, после чего ткнул пальцем в его правый верхний угол, и сахар исчез со стола и возник в стоящей на полке банке, - ну, почему мы с тобой должны сидеть тут вдвоём взаперти, как провинившиеся? Мы же не делаем им ничего плохого. Нет, не то, чтобы ты мне надоел. И не то, чтобы я очень хотел влиться в то нелепое нечто, что там, внизу, веками сгрызает сук, на котором живёт. Просто у меня есть тело, и оно хочет ощущений, которые не может подарить Альфа.
– Женщину?
– выдохнул Лукаш. Он висел у противоположной стены и бодро отжимался внутри плотного резинового эспандера.
– Ты же знаешь химию процесса не хуже меня, сделай его тише.
– Не хочу я тише, - упрямо возразил Роберт.
– Я хочу так. Представь себе, что это сёрфинг. Ну, какой кайф строить из себя кайтера там, где никогда
– Вряд ли они пустят тебя туда просто так, - Лукаш вынул руки из тренажёра, подтянулся вверх, вынул из него ноги и спрыгнул на пол.
– Придумай себе миссию на Земле. И подготовь к ней иммунитет. А я в душ.
– Неплохая тема, - задумчиво произнёс Роберт, поднимаясь следом.
– Только идей на эту тему у меня нет.
Словно читая его грустные мысли, в соседней комнате внезапно запищал коммуникатор.
Роберт пробарабанил пальцами позывной для своей двери, вошёл, ткнул пальцем в поющий на стене визор, и, пока тот грузился, наспех пригладил волосы и подмигнул себе перед тёмным монитором, как перед зеркалом.
– Привет, моя родина, как ты спала без меня?
– продекламировал он басом мигающему в середине экрана курсору.
– Привет, Боб, - отозвался светлеющий экран взволнованным женским голосом.
– Не очень. Гавайи штормило, в Жёлтом море снова навернулся нефтяной танкер, а Мексика нарыла у себя какую-то заразу, которую никто не знает, как лечить, - и из глубины монитора выплыло испуганное веснушчатое лицо Лалли Кёниг.
– А ты как?
– Ну, наверное, не так плохо, как внизу. У нас тут ни танкеров, ни заразы, - по инерции пошутил Роберт и спохватился: - Ты о чём, Лалли? Какую заразу?
– Я тут сегодня далеко не одна, - Лалли протянула руку куда-то выше экрана, и он сразу изменил масштаб, показывая теперь переполненную переговорную, в которой оказалась не только дежурная смена, но и множество посторонних.
– Мистер Гилельс сам всё тебе расскажет.
– Здравствуйте, мистер Вандэрли.
Мистером Гилельсом оказался сидевший справа от Лалли худощавый носатый мужчина с вытянутым лицом.
– Я знаю, что могу не делать перед вами ненужных реверансов, поэтому сразу о деле, - после короткой паузы сказал он.
– Ещё сегодня утром я был в Эль-Пасо. Там объявлен жесточайший карантин.
Так, подумал Роберт, руки дрожат, громкое дыхание, неестественный голос, похоже, дело и правда принимает занимательный оборот. А там, на Земле, мать и отец.
– С той стороны мексиканской границы, в Сьюдад-Хуарес, эпидемия, - продолжал тем временем мистер Гилельс, нервно теребя рукав дорогого пиджака.
– За три прошедших дня там было госпитализировано белее десяти тысяч человек и подавляющее большинство из них - дети. У всех у них беда с терморегуляцией и обменом веществ. Пока никто не умер, но к этому всё идёт. А сегодня утром заболел первый ребёнок у нас. Короче, вы нужны нам здесь. И боюсь, что оба.