Реальное зло
Шрифт:
«А сообщение с угрозой? Когда оно пришло?»
Жду ответа, покусывая губы и едва не переходя к ногтям. Ответа всё не было, зато отчетливо прозвучал звонок на урок. В класс вошёл Сэм, которого я проводила сосредоточенным взглядом. Он? Или не он? А, может, Алексей? Нет, тот подонок даже пальцем не пошевелит, чтобы меня защитить… Так кто прислал сообщение с угрозой?! Сэм сел на место, как и остальные ученики, затем в класс неспешно вошёл учитель, а Леси всё не было и не было… как и ответа от неё. Я начала заметно нервничать. Нита едва не продырявила
Смотрю на дверь класса, буквально сверлю её взглядом, игнорируя блондина. Да и всех учеников, периодически бросающих на меня заинтересованные взгляды. На меня, потом на Ника, потом на Ниту, и снова на меня.
Леся пришла на две минуты позже звонка, объяснив задержку запиской из медпункта. Любопытно, какую легальную причину для задержки она выбрала? Пониженное давление? Температура 37.2?
Сообщение мне на телефон пришло буквально через пару секунд после её появления.
«Смс с угрозами пришли после того, как Метельский увез тебя в больницу, и перед тем, как Нита и Кари были вызваны на разговор. Ты в курсе, что в городе появилась ведьма с какой-то невиданной силой?»
Ага. В курсе. Каждый день её в отражении вижу.
Пишу ей: «Поговорим об этом на перемене», и откладываю телефон, начиная делать вид, как интересно читает лекцию наш гений преподавательского мастерства. После сорока минут мучений и звонка, подтверждающего окончание этого самого мучения, быстро поднимаюсь и иду к выходу из класса.
– Мара, я хотел бы с тобой поговорить, – проход перегораживает Ник, глядя на меня сосредоточенным взглядом.
Блин, не до тебя сейчас, друг сердечный!
– Ник, сейчас не самое подходящее время, – честно отвечаю ему.
– А какое будет подходящим? Мне снова ждать до воскресенья, чтобы иметь возможность пообщаться с настоящей Марой? – и так он выделил это слово «настоящей», что я вмиг выпустила защитные шипы:
– Тебе доставляет удовольствие напоминать мне об этом? – понижая голос, спрашиваю у него, прекрасно понимая, что он имеет ввиду.
– Ну, тебе же доставляет удовольствие сообщать всем о том, что мы встречались в воскресенье, – замечает блондин, а я… а я включаю жуткую стерву.
– Ник, – склоняю голову, смотрю ему в глаза, – я всего лишь вернула тебе кофту. Я просто не люблю держать чужие вещи в доме. Всё.
Разворачиваюсь, желая быстрей покинуть душный класс, но останавливаюсь, вновь поворачиваюсь к блондину и говорю ещё тише – так, чтобы услышал только он, а остальные лишь наращивали своё любопытство:
– А то, что произошло в машине… этого больше никогда не повторится.
– Почему? – ровно спрашивает Ник, лицо которого становится абсолютно нечитаемым.
– Потому что мы слишком
Действительно неуютно.
Он что, всё услышал? Но как?..
– Мара, происходит что-то странное, – озабоченно произносит Леся, стоит мне выйти в коридор.
Да неужели?!
– Говори, – цежу, направляясь вместе с ней куда-то вглубь коридора.
– Нита больше не помнит допроса Послушников, – шепчет Леся, сворачивая за угол и останавливаясь у стены почета, где обычно было безлюдно (интересно, почему?), – А когда я начала задавать вопросы, у неё разболелась голова.
Симптомы знакомые…
– А Кари вообще слегла с мигренью со вчерашнего дня, насколько я поняла. Мы с ней не списывались, мне Нита рассказала во время урока.
– То есть, ты хочешь сказать…
– Что с Послушниками что-то не так. Я конечно не берусь утверждать, но мне всегда казалось, что отношения ведьма-Послушник должны быть прозрачны, как вода в ручье. А у нас две ведьмы с амнезией после допроса.
Смотрю на неё внимательно, и вдруг до меня доходит…
Резко срываюсь с места, сворачивая в угол и набирая заученный наизусть номер.
– Да, – тут же отвечают мне.
– Это ты проводил допрос Ниты и Кари! – цежу в трубку, понизив голос.
– И что? – спокойно спрашивает Алексей.
– Мне твоя помощь не нужна! Можешь засунуть её себе глубоко в…
– Я понял, можешь не продолжать, – перебивает меня мой «отец».
– А ты можешь не делать вид, что тебе есть до меня дело! – шипение, вырывающееся из моего рта, звучит угрожающе.
– И не думал, – ровно парирует Алексей.
Ах, ну, да! Он же свою собственную задницу спасает! Как я раньше не догадалась?!
– Постарайся больше не появляться в моей жизни, – предупреждаю его.
Совершенно серьёзно предупреждаю.
– Как получится. А ты больше не звони на этот номер. Он может прослушиваться.
Скидываю звонок и едва успеваю побороть желание закинуть куда подальше сам телефон.
Нашёлся тут! Защщщщитничек!
– Мара? – Леся подходит ко мне и смотрит с лёгким удивлением на моё взбешённое лицо, – Ты звонила своей маме?
– А? Что?.. – удивляюсь не меньше.
А потом вспоминаю всю свою ложь и понимаю, что в условиях, придуманных мною же, никому другому я позвонить не могла. В принципе.
– Да, ей. Меня бесит, что она в своё время перестала практиковать и теперь практически бесполезна, – придумываю на ходу, начиная злиться ещё больше оттого, что понимаю – помощь Алексея пришла вовремя. Возьмись за допрос тот темноволосый, и я бы не отделалась так просто…
– Даже так? – поднимает бровь Леся.
Но тогда вопрос «кто прислал сообщение с угрозой?» становится ещё более актуальным…