Реальность где-то рядом
Шрифт:
…Пойманной в тиски, – написал Сергей. Перечитал, усмехнулся. «Мышцы, – подумал саркастически, – на какой же строке кода у вас, друг Чесноков, начинается сердце? И чего в нем, интересно, больше – нулей или единиц?» Приложил острие карандаша к бумаге.
Сущность– Это что? – спросил вдруг кто-то из-за спины. Чесноков вздрогнул, выронил карандаш и повернул голову. Кир стоял рядом и вытягивал шею, рассматривая лежащие на столе предметы. – Это ты написал?
– Я… – Сергей поднял карандаш. – Слушай, а зачем спецназовцам спать?
– Не спать, – ответил Кир задумчиво после некоторого молчания, продолжая читать, – а чувствовать усталость. Все просто: если усталость как явление в игре есть, то и спать в ней тоже можно. Ты это зачем написал?
– В каком смысле? – удивился Сергей. – Просто захотелось. Настроение какое-то мутное.
– Заметно, – сказал Кир, отодвигаясь от стола. – Знаешь что? Я даже критиковать ничего не буду… но давай ты просто больше стихов писать не будешь?
– А что не так? Что тебе не понравилось?
– Все понравилось, – мотнул головой Кир, – прямо так все понравилось, что хочется взять автора и пристрелить, чтобы не мучился.
– М-да-а, – сказал Сергей, – то ли рецензент чересчур пристрастен, то ли первый стихотворный эксперимент оказался неудачным. Впрочем, неудивительно – у меня и раньше со стихами не складывалось, не то что у так называемых «Олдеев». Но может быть, ты все же почетче выразишься, что именно тебя так не устроило? Стиль, рифма?
– Ну… я так понял, насчет смысла и рифмы ты особо и не парился, типа, поток сознания, да? – Кир помолчал, потом покачал отрицательно головой. – Нет, знаешь, ничего определенно не скажу. Вроде и ничего такого неправильного нету… хотя, скажу прямо, я не любитель и не знаток стихов, поэтому аргументировать толком не могу. Но впечатление такое, что написано это подростком переходного возраста, страдающим от неразделенной любви… особенно второй стих. Извини, если задел.
– Да нет, ничего, – Сергей пожал плечами, – в каком-то роде я и есть подросток переходного возраста. Страдающий от неразделенной любви к жизни.
Кир фыркнул:
– Эк загнул. Знаешь, пиши лучше прозу, ну, вот честное слово, лучше выходит.
– Эх, – вздохнул Сергей, – десять минут как поэт, а уже понимаю застрелившегося Маяковского. Что читатели – дикари, дикари!
Кир тихонько засмеялся, Сергей пару секунд крепился, сохраняя на лице гордо-отрешенное выражение, потом не выдержал и присоединился.
– Ладно, – Чесноков махнул рукой, – но ты меня не убедил. Надо будет как-нибудь в более подходящем настроении попробовать. Что-то в этом есть…
– Только не в ущерб прозе, – отрезал Кир.
Сергей усмехнулся, посмотрел на исписанный лист.
– А кстати, – вспомнил он, – я тут пробовал тот код написать, помнишь? Но чего-то ничего не вышло – я его неправильно запомнил?
– Я заметил, – сказал Кир, – правильно ты его запомнил – вон самый первый, с двойкой. А не сработал он, потому что к этому журналу, я думаю, никакой распознавалки не прикручено. Кому какое дело, что ты тут понаписал? Да и не предполагалось, скорее всего, что в нем кто-то писать будет, он тут исключительно для реализма.
– Ясно, – сказал Сергей, – не больно-то и хотелось. Долго я спал?
– Не знаю, – Кир пожал плечами, – около часа, наверное.
– Не много. Странно, потому что чувствую себя хорошо выспавшимся.
– А так это от настроек игры зависит – сколько надо спать, чтобы выспаться. Обычно везде сильно меньше, чем в реале: платить за это никто не любит. А здесь, я думаю, никто спать не ложится, поэтому реализмом времени сна никто себе голову не морочил.
– А зачем вообще спецназовцам уставать? – спросил Сергей, но тут же сообразил и добавил: – Не отвечай, я уже сам догадался.
Кир пожал плечами и собрался что-то сказать, но тут снаружи донеслись какие-то звуки и голоса. Кир метнулся к стене, пропал в ней, но через секунду снова появился.
– Наш полковник-майор вернулся, – сказал он, – не один почему-то.
– А с кем? – Сергей напрягся.
– С бойцами своими вроде. – Кир пожал плечами. – Во всяком случае, выглядят они так же, как и те, что раньше с ним были.
– Странно, конечно, я думал, он один придет. Пойдем разговаривать?
– Пойдем, че ж делать.
Они вышли на улицу, чему майор, похоже, очень обрадовался. Правда, маска бесстрастности очень быстро вернулась на его лицо.
– Вы здесь! Хорошо. Я же говорил, чтобы вы не уходили отсюда.
– Мы… – начал Сергей, но майор не ждал ответа.
– Я навел справки и убедился в правдивости вашего рассказа. Но появилась пара вопросов, ответы на которые я бы хотел услышать до того, как… как что-то делать. Вопрос первый: вы кому-нибудь еще рассказывали вашу… историю?
– Да, – ответил Сергей, пожав плечами, – в соседней игре – «Меч и магия» вроде. Хозяйке развлекательного заведения и её другу. Они вроде даже помочь готовы были… а почему вы спрашиваете?
Майор усмехнулся и поднял ладонь в предостерегающем жесте:
– Сначала я. Второй вопрос. Насколько я знаю, у Безрукова-младшего не было сопровождающего, в смысле человека-сопровождающего. Соответственно возникает вопрос: кто вы, собственно, такой?
– Я – программа, – усмехнулся Сергей.
– Не надо врать, – отрезал майор, – а то я программ не видел. Не годится.
Сергей внутренне усмехнулся: «Еще один. Прям аж обидно за программы становится. Ладно, хотите человека, будет человек».