Реальность неведомого
Шрифт:
Третий и четвертый располагались выше. Оба они не имели столь же четкой шарообразной конфигурации, как первый и второй, и походили на два ярких желтых светящихся пятнышка.
Недоуменно разглядывая странную фотографию, я хмыкнул, пожал плечами.
– Хотел бы я сам знать, что это, черт возьми, такое… Шары наблюдались визуально, когда был сделан снимок?
– Нет.
– А тот мужчина, что на фотографии… Может быть, он почувствовал нечто необычное в момент съемки? Или, скажем, у него заметно изменилось настроение спустя какое-то малое время? Ухудшилось самочувствие, допустим?
– Ну, не знаю. Ничего этого, наверное, не было. Мы сделали вот
Сделали еще несколько фотографий, на которых, кстати, не было никаких странностей вроде тех шариков.
Хорошо и весело провели в парке время. Отчетливо помню, парень вел себя вполне нормально и ни на что не жаловался.
– В том числе, – уточнил я, – и в последующие дни?
– Не знаю. Я больше никогда не виделась с ним.
Гирлянда таинственных светящихся шариков, зависшая рядом со входом в Московский центральный парк культуры и отдыха. На заднем плане – барельеф с профилем В. И. Ленина.
– Почему?
– А вот это, извините, не ваше дело!
…На следующий день утром я стоял перед входом в Центральный парк культуры и отдыха. В моей руке трепыхалась на ветру фотофафия с парадом загадочных желтых шариков на ней. Найти место, на котором она была сделана, оказалось пустяковым делом.
Само собой, ничего необычного там на асфальте я не обнаружил – ни трещинки, ни дырки в нем. Само собой, ничего неординарного не ощутил, когда ступил на то место и надолго замер в бесхитростной позе – руки по швам, как парень на фотоснимке… Я заранее был уверен в том, что ничего не обнаружу и ничего там не учую, однако исследовательская добросовестность требовала проверить все на месте.
Был достаточно ранний час. По тротуарам проспекта двигались деловым шагом редкие прохожие, спешившие на работу. Все они шли в одном направлении – к ближайшей станции метро. Мимо неслись легковые автомобили, в которых сидели люди, тоже спешившие на службу… На обширной пустынной площади перед входом в парк культуры прогуливался, маясь от скуки, постовой милиционер.
Моя одинокая, надолго замершая на площади фигура привлекла его внимание. Постовой оживился: для него я был неплохим поводом развеять скуку. Пару раз он неторопливо прошелся мимо меня, глядя, впрочем, в сторону, как бы не замечая.
Я стоял на заветном месте столбом, игнорируя его маневры, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Милиционер опять прошествовал мимо, поскрипывая ботинками. Потом звучно откашлялся, крутнулся на каблуках и направился ко мне.
Не успел он и рта раскрыть, как я протянул ему фотофа-фию, представился и сообщил, что занимаюсь, как могу, исследованиями аномальных явлений. Взгляните сами, сказал я, какие поразительные штуки удалось заснять на том самом месте, где мы с вами сейчас стоим.
Выражение беспробудной скуки тотчас же испарилось с хмурого милицейского лица. Мы разговорились. Прошло не более пяти минут, и вот уже мы с милиционером чувствовали себя почти закадычными приятелями, бурно обсуждавшими интереснейшие вещи, безумно волнующие в равной степени нас обоих.
Вопросы сыпались
Я уже собрался было – тоже со вздохом – распрощаться с ним, как вдруг милиционер наморщил лоб.
– Погодите, – молвил он, озираясь по сторонам, как бы вдруг припоминая что-то. – Снимок был сделан вот на этом месте… Да, вот здесь.
Его взгляд сосредоточился на фотографии, а потом переметнулся на асфальт под нашими ногами.
– Верно. Здесь, – согласился я, настораживаясь. Мой собеседник тихо присвистнул.
– В чем дело? – спросил я резко. – Вы вспомнили что-то?
– Так ведь на этом самом месте изредка спотыкаются люди!
– Простите. Не понял.
– Ну, я видел это собственными глазами… Стою на посту, глазею по сторонам. Ко входу в парк идут люди, навстречу им – другие. Помню, женщина с ребенком идет… Ребенок вдруг – бац! – и падает. Строго в данной точке.
Указательным пальцем постовой ткнул вниз.
– Строго в данной? Вы не ошибаетесь?
– Строго. У меня – наметанный глаз, а память отличная. Пятилетний карапуз шлепнулся именно здесь. Или еще случай. Припоминаю, какой-то высокий худой гражданин в очках тоже споткнулся тут, хотя спотыкаться здесь не обо что. Сами видите – ровный асфальт. Ноги у гражданина разлетелись в стороны. На пятую точку сел и, помню, как выматерится!… Другой гражданин в другой день зацепился здесь же ногой неизвестно за что, закричал, падая. Я оборачиваюсь, а он – уже на четвереньках. Рядом валяется сетка-авоська, в сетке – три бутылки с пивом, все разбитые. Пиво по асфальту течет… Женщина еще тут однажды шлепнулась. Красивая, молоденькая. Юбка – во все стороны. А ножки у нее!… Ой!…
– Погодите о ножках. Постарайтесь припомнить, часто ли происходило такое?
Постовой задумался.
– Трудно сказать, – произнес после долгой паузы он. – Я-то ведь не фиксировал специально происшествия такого рода. Ни к чему оно мне было. Тем более, что никто из упавших не ломал руки, ноги. Человек вставал и шел себе дальше… Впрочем, думаю, это происходило достаточно редко. Я тут, в парке и перед ним, дежурю уже третий год подряд. Так вот, на моей памяти такое случалось раз шесть или семь. В крайнем случае, восемь. Не больше. Немного раз, скажете? Но вот что характерно: решительно не помню я, чтобы на площади перед входом в парк люди где-нибудь и когда-нибудь вообще спотыкались – за исключением этого вот самого загадочного места!
…К рассказу милиционера остается добавить лишь одно. Остается констатировать занятный фактик, не имеющий, возможно, никакого отношения к его рассказу. На фотографии с гирляндой шаров ясно видно, что «место, на котором спотыкаются», находится напротив барельефа с профилем «вождя мирового пролетариата» В.И. Ленина.
Я вовсе не берусь утверждать, что незримое существо – дух «вождя» – время от времени дает подножку людям, проходящим мимо барельефа. Я просто отмечаю факт наличия портрета В.И. Ленина в аномальной, судя по всему, зоне.