Реальности Лёлика
Шрифт:
– Сейчас мы тебе, чебурашка чёрная, будем морду бить! – поддержал приятеля Вагон.
Джонни находился в шоке, после всего, что случилось ранее. А вот теперь ещё и это! Энергия закончилась. Он просто впал в ступор. И его можно понять. Слишком уж много приключений для одного темнокожего интеллигентного паренька. Несчастный обречённо молчал не зная, как реагировать. В этот вечер скверных событий уже явный перебор. «Не в кассу. Ну, совсем лишнее»! – констатировал мозг Джонни. Сил сопротивляться не осталось никаких и он безучастно смотрел, как наглые нацики забрали его пиво. Ещё через мгновение прилетела пара подзатыльников и Джонни покорно ждал худшего. Он
Дина, которая всё ещё крутилась недалеко от Джонни, сначала сильно испугалась двух здоровенных парней. Она явно не ждала такого поворота событий. Но будучи девушкой упрямой и воспитанной в духе всеобщего интернационализма, возмущённо глядела на бесчинство Бути и Вагона и не по-детски вскипала внутри. Её жутко возмутило поведение явно оборзевших сограждан. Тем более, с таким милашкой!
– Ну-ка, голубок, сгоняй-ка за пивом важным белым людям, – стараясь выглядеть, как хозяин фазенды, произнёс Бутя.
– Так, чтоб купил шесть, нет восемь бутылок, падаль, – внёс окончательную ясность Вагон.
Джонни не шевелился, по-прежнему находясь в глубоком ступоре. Тупил, будто бы не слыша того, что ему приказали. Сидел, не проявляя никакого видимого желания метнуться за пивом. Тормозил. Остался глух к наглой, с нотками явных угроз, просьбе. Бутя и Вагон восприняли безразличную реакцию, как личное оскорбление и событие приняло наихудший для чернокожего парня оборот. Сначала он получил не сильный, но очень ощутимый удар по почкам, в исполнении Вагона. Последнего так били в ментовке, куда он попал устроив небольшой дебош на рынке. Ну вы понимаете, азербайджанцы, арбузы, а в основном кипучий и неугомонный характер безмозглого Вагона. Выпустили его довольно быстро. Повнушали конечно, проведя несложную воспитательную работу ногами. Однако, единственное чему он там научился – это, как грамотно избивать себе подобных.
Дина не могла спокойно наблюдать за бессовестным издевательством над человеком. Она взбесилась так, как только может взбеситься доведённая до отчаяния женщина и подбежала с визгливым истеричным криком: «Это мой черножопый!». Почему она прокричала именно так, ей до сих пор непонятно. После чего, девушка с остервенением оттолкнула Вагона, который хотел треснуть Джонни ещё раз. «Я вам сейчас покажу пиво – уроды»! – ещё громче провизжала она, отчего Вагон и Бутя совсем опешили. Нервная «хозяйка» негра неожиданно их напугала, да так, что они пришли в некоторое замешательство. Всё слишком уж неожиданно! Затем, Дина сделала совсем невероятное, она стала колотить по щекам обалдевшего Бутю. Тот стоял, как пятилетний и безропотно терпел взбучку. Вагон, начавший приходить в себя от неожиданного напора и что-то лепетать, тут же получил увесистую пощечину, потом другую и тут же ещё: контрольную, для закрепления нужного эффекта. Действие оказалось волшебное. Нацики скисли. По крайней мере, про пиво забыли точно. Им хотелось только одного – валить!
Джонни никогда не видел столь яростного напора и испытал глубочайшее мистическое чувство, ему показалось, что эта девушка, белое воплощение суровой африканской богини. А когда Дина взяла его за руку, чтобы увести подальше, он покорно поплёлся за ней, забыв обо всём на свете. Ещё бы! Впрочем, они почти сразу уткнулись в огромный розовый джип. Дина хотела тащить его дальше, но Джонни уже немного пришёл в себя и предложил сесть в машину, чтобы уехать. Эта сценка немного позабавила поздних прохожих, которые через ночной магазинчик направлялись домой. Возможно эту
Бутя и Вагон, потихоньку приходили в себя и нервно ржали. Их морды раскраснелись и немного побаливали, в следствии чего пришло устойчивое железное понимание, что пиво уже не покатит. Надо водки! Такой позор смывается только водярой. Правильно, чего уж там! Осознав очевидное, приятели пошли на Белорусский вокзал в поисках дешёвого крепленого продукта.
– А черножопого мы, блин, упустили, – разочарованно выдохнул Бутя.
– Куда он денется? В другой раз я ему зубы в пыль покрошу, – храбрился Вагон.
– Ага, если он без бабы будет! – язвительно уточнил Бутя. Они снова заржали и исчезли из вида, в сумраке темного ночного переулка.
Джонни подъехал к дому Дины. Дом находился недалеко, метрах в трехстах, за малюсеньким парком из старых толстых деревьев. Они немного посидели в машине, познакомились и что называется, перекинулись парой слов. А уж потом Дина расхрабрилась и решила позвать Джонни к себе. «А собственно, почему бы и не позвать», – думала она. «Это же моя добыча»!
Не знаю, что бы про это написал старый пердун Фрейд, но вероятнее всего, на этот раз, он бы был в чём-то прав, со своей надуманной идиотской теорией. Кстати, кто ещё помнит его тупые умствования?
Россия тяжёлая для восприятия иностранцем страна. Всё им кажется чуждым и диким. Но пока только здесь, сочетается искренность и обезжиренный йогурт. Те из гостей, кто понимает это, в итоге остаются в России навсегда. Цепляются за её дикость и безалаберность обеими руками, лишь бы не попасть обратно, в объятия своих кастрированных обществ, наполненных пластмассовым человеколюбием и настоящей ненавистью. Хотя, кто знает, может и здесь настоящая жизнь и искренность останутся совсем ненадолго?
Вернёмся к событиям на крыше. К таким замечательным ребятам надо обязательно вернуться. Вечеринка закончилась, присутствующие на ней, кто мог, потихонечку приходили в себя. Лёлик сидел, смотрел на реку и привычно себя жалел. Боже, как же он надоел со своим нытьем! Нет сил! Впрочем, порою так тяжело разобраться в противоречивых чувствах. И вообще, где этому учат? Да и выпил парень немало. Надо простить… Пусть ноет. Простим!
Рита пригласила Пашу к себе домой. Они тут же уехали, предварительно попрощавшись со всеми и конкретно договорившись о следующей встрече. Ну ребят можно понять, у них свежайшие «шуры-муры». Бубнов спал, уронив беспечную голову на стол. Так спят хорошие, уставшие от трудового дня люди. Звезды тускло сияли на небе, как подслеповатые глаза надежды, ветерок становился прохладным и нежным, а от балкона прекрасной Олеси невыносимо тянуло блевотиной.
Лёлик повернулся в сторону спящего Бубнова и будто бы испугался чего-то. Предчувствие! Мощное, давящее грудь предчувствие проскользнуло быстрым серым котом. «Должно что-то произойти», – обречённо произнёс он. Беспокойство пробежало сонмом дрожащих мурашек. Да точно, что-то должно произойти… Но, как понять, что? Лёлик буквально замер в ожидании величия события, о котором пришла информация свыше. Такое иногда бывает, может и не со всеми. Но те, кто хоть раз пережил подобное, только позавидуют Лёлику, к которому стали приходить эти непонятные яркие ощущения.