Реальный Gameррой
Шрифт:
– Если не вернусь, считайте меня коммунистом.
– С радостью, – тут же откликается Юрий.
Оксана шлепает его по плечу, а он шутливо отшатывается и выставляет руки.
Я вхожу в темноту сеней. После уличной слепящей белизны ещё долгих полминуты не могу увидеть, куда мне идти. Под ноги попадает жестяной бак и отзывается недовольным грохотом. Что-то падает и звенит на полу, будто рассыпали кучу алюминиевых ложек. Под руку попадает дверная ручка, и я тяну её на себя.
Первое, что меня встречает – запах затхлости. Так может пахнуть мумия Тутанхамона,
– Пошто пришел? – скрипучий голоспохож на скрежет ножа по оконному стеклу.
– Я от Оскари и Марджааны. Они нас привезли, чтобы вы нам погадали, – отвечаю я несмело, а сам осматриваюсь, куда можно поставить сумку.
– Ты пошто смехом-то зовешь? Кака я вам гадалка? Пошел до хода, пасынок зверюхи.
Я стою и не понимаю – что я не так сделал? Вроде бы всё как говорил Оскари, а на деле меня натуральным образом посылают, да ещё и обзывают.
– Што встал? Пошел – пошел! – бубнит эта куча тряпья.
Из-под тряпок не видно – мужчина это или женщина. Смайлик расплывчат, как блинное тесто на сковороде. Кажется, что этот колдун успевает про меня забыть, так как покачивается на табуретке и что-то мычит себе под нос. Я не могу рассмотреть его!
Я ставлю сумку на пол и собираюсь уходить.
– Што там? – вопрос застает в двери.
– Не знаю, это оставили Оскари и Марджаана.
– Ты не знашь, а нясешь. Што табе кажут, то и делашь. Хде же твоя башка-то? Али токмо для шапки годна?
Я стою и не знаю, чего ответить. Вроде и правильные вещи говорит, а с другой стороны мог бы быть и повежливее. Предпочитаю привычную манеру поведения – сдержаться, а потом вечером придумать достойный ответ. Но не судьба мне выйти.
– Мне тваво и даром не нать, коль не знамо чаво приволок. Забирай да топай отсель, коробка нищая.
Такое обхождение возмущает до глубины души. Да что за дела? С какой радости этот хмырь позволяет себе меня оскорблять? Закутался в тряпки и думает, что король? Не получается увидеть через интерфейс? Да насрать! Дай-ка я взгляну в глаза этого «короля».
Как только я делаю шаг к сидящему колдуну, как тут же навстречу мне взлетает черная рука со страшными струпьями на коже. И в нос ударяет запах… Запах давно не мытого тела и гниющей плоти. Я невольно отшатываюсь, как можно отшатнуться от канализационного люка, из которого выползает содержимое.
– Пошто надвигашься, аки глыза каменна? Жмешь в себе семя мужско, так не пред мною его плескать нужжо. Блазниться мне, што буди у тебя скорополучно битва со вторым самим собой. Корить себя бушь, коли проиграшь, а коли выиграшь, так вдвойне убиваться бушь. Покуда не сгнобишь дурну натуру свою, да не перешерстишь жизнь прежню, не будет рядом с тобой горлицы лазоревой. От лихорадства не мотайся, встреть открытой грудиной. А покуда поди прочь, Борис!
Я вздрагиваю. Своим скрипучим говорком колдун начинает вводить меня в транс, а уж когда назвал по имени… Будто гипнотизер
– Я хотел спросить…
– Коль нормальных слов не понимашь… – рука со струпьями кидает ещё одно полено в печурку и оттуда вылетает столб черного дыма. – Жри его!
Из черного дыма высовывается морда волка. Глаза светятся золотым светом. Судя по размерам, этот волк не меньше племенного быка. Откуда он взялся в комнатушке? Монстр оскаливается, громовой рык раскатывается по комнате, и зверь прыгает на меня.
Как я оказался на улице? Я потом много раз прокручивал в уме это воспоминание, но так и не получилось придумать какое-то разумное объяснение. Если бы я был Гарри Поттером, то трансгрессировал бы – стою у двери, фью-фью и стою на улице. Но вряд ли это можно считать за оправдание невероятного скачка в пространстве. Скорее всего, под это дело подходит фраза: «вылететь, как после хорошего пинка». Сердце бьется так, что вот-вот выскочит из груди и припустит по свежему снегу подальше от страшного зверя. И ведь даже не перекидывал проценты – просто вылетел пробкой из бутылкой шампанского.
Я обернулся – привычная темнота за входной дверью. Никакого волка. Опять гипноз?
– Борис, ты словно только что от генерального вернулся. Такой же бледный и ручонки трясутся. Может, ты там мышку и увидел? А что? От старых изб можно чего угодно ожидать, – скалится Юрий.
– Борь, в самом деле, что там? На тебе лица нет, – тревожится Оксана.
– Там колдун. Рассказал мне о скором будущем. Мол, выберут меня президентом всего мира и угостят блинами с маслом и сахаром, – я всё же справляюсь с дрожью и стараюсь улыбнуться.
Оскари с Марджааной сочувственно смотрят на меня, словно уже сожалеют о решении показать местную достопримечательность. Марджаана опять подмигивает и показывает вверх, на свой смайлик?
Нет, я его не вижу, но надо будет поговорить с этой особой по поводу странных знаков.
– Вот второе точно сбудется, а с первым ты загнул. Неужели там так страшно? Дай-ка я посмотрю! – Юрий огибает Оксану и идет к дому.
Сказать ему про волка, или не говорить? Пожалуй, не буду. Пусть вылетит, как пробка из шампанского, а мы тогда посмеемся. Я отхожу от избы на ватных ногах. Сердце всё ещё стучит, но уже меньше. Зато горит лицо, словно меня кто-то активно вспоминает.
– Что там, Борь, – шепчет Оксана, когда я оказываюсь рядом с ней. – Ты вышел, как пыльным мешком ударенный.
Я вышел? Да я выскочил, выпрыгнул, вылетел как ракета. Или же нет?
– Там человек под тряпками. Сидит и обзывается. Вот сейчас как обзовет Юрия, как он вылетит наружу, как… Он выходит?
Юрий и в самом деле выходит из дома. Идет неторопливо, словно по коридору нашего предприятия. Спокоен как удав, правда, так же задумчив. Хорошо ещё, что язык не выхлестывает и не дразнится. Он подходит к машине и обращается к Оксане.