Реальный Gameррой
Шрифт:
Её взгляд направлен за мою спину. Я уже знаю, кто там стоит – спиной чую радостный оскал.
– Бунт на корабле? Поздно вы захотели исправиться, я уже отдал ваши «подлючки» генеральному и… Караев, зайди ко мне!
Не нужно объяснять, кто был за моей спиной. Я подмигиваю девчонкам, все-таки что-то хорошее и доброе в них осталось. Хоть и «сучки крашеные», но это мои «сучки крашеные», занозы, к которым успел привыкнуть. Я выхожу следом за Юрием.
– Проходи, садись, подписывай, – именно с таких трех слов начинается
– Чего подписывать? – я уже вижу приказ, где выделяются грозные буквы «п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ», но предпочитаю немного повалять дурака.
– Подписывай заявление об увольнении по собственному желанию. Хватит мне глаза мозолить, отправляйся-ка ты в свободное плавание. Я вижу, что ты уже вырос и тебе стали тесны рамки нашей организации, поэтому пиши заявление без отработки. А я уж так и быть – замолвлю за тебя словечко при рекомендациях на новом месте работы. Или же в действие вступит второй приказ, вот этот, – он подталкивает ко мне листок с «грозными буквами».
– И думаешь, что эта филькина грамота у тебя пролезет?
– Не у «тебя», а у «вас». Соблюдай субординацию, Караев. Тыкание осталось в Карелии, здесь же другие условия.
– А не пошел бы ты? – я улыбаюсь, глядя в краснеющие глаза.
– Хорошо, Боря. На тебя раньше был оформлен выговор от Оксаны, когда ты флешку с отчетом забыл? Чего ты так удивляешься? Она на тебя разозлилась тогда не на шутку, даже строгач влепили, но не успели ознакомить, – Юрий достает из ящика стола листок с октябрьской датой. – А когда я принес генеральному директору ещё и три служебных записки, то он сразу постановил тебя уволить по приказу.
– Это же всё белыми нитками шито, трудовая инспекция мигом тебя раскусит. Или тебе мало одного Квадратова? – я с удовольствием наблюдаю, как дергается его щека.
– Да, с Квадратовым неудобно получилось. Но кто же знал, что этого полудурка потянет «Хонду Аккорд» покупать на честно украденные деньги? Сам виноват, почуял власть и деньги и подумал, что держит черта за причандалы. Не надо было ему Скалова увольнять… А насчет тебя вопрос уже решен, либо по собственному, либо по статье.
– Что-то мне в туалет приспичило. Минуту подождешь… – те? – я стараюсь сделать ударение на последнем слоге.
Юрий откидывается на спинку кресла, на лице довольство Александра Македонского, выигравшего очередную битву. Он чувствует себя на коне, а перед ним поверженный противник, который должен тихо уползти под кустик и сдохнуть от жалости к себе. Не дождется! Волк во мне обнажил губу и показал клыки. Похоже, что Юрий что-то почувствовал, глядя на меня, так как сел обратно и скрестил в замок пальцы.
Агрессия + 1 %
Самоконтроль – 10 %
– Да, конечно, сходи. Я подожду.
Я выхожу и чувствую, как меня пошатывает. Не то чтобы я этого не ожидал,
Вот и её кабинет. Дверь открыта.
– Оксана, привет.
Она поднимает на меня холодные глаза. Мне кажется, или они чуть покраснели в уголках? Такое бывает, когда «Визин» не полностью устраняет эффект от плача.
– Да, Караев, что ты хотел?
– Хотел спросить…
– У тебя что-то важное? У меня много дел.
– Да… важное. Для меня важное. От твоего ответа зависит – останусь ли я здесь, или же нет. Скажи, мы сможем начать всё с начала, не как начальница и подчиненный, а как мужчина и женщина?
Сколько времени прошло, прежде чем она ответила? Десять секунд? Минута? День? Месяц? Год?
– Борис, я предпочту остаться на рабочих отношениях. У тебя что-то ещё?
– Нет, больше ничего. Прощай, Оксана.
– Всего доброго, Борис, – после небольшой заминки говорит Оксана.
Я разворачиваюсь и иду обратно. Что там говорят люди из открытых дверей? Мне не так уж и важно, я нечленораздельно мычу и иду подписывать вольную. Скоро я буду свободен от работы, от начальства, от сослуживцев. Кто меня хватает за руку? Я оказываюсь в кабинете начальницы отдела кадров.
– Борис, что там у вас произошло? Что это за дебильная запись гуляет по заводу? – обеспокоенно спрашивает Наталья. – Ого, да на тебе лица нет. Что с тобой?
– Да ничего существенного, увольняют меня.
– Вообще-то я тоже не последнее лицо на предприятии. Только через меня происходит увольнение. Кто тебя увольняет?
– Юрий просит написать по собственному желанию, либо меня выкинут по статье. Да ладно, мне уже и самому незачем здесь оставаться. Так что наши с ним желания совпадают.
– Посиди здесь и подожди, – Наталья выскакивает наружу.
Я тупо смотрю на большой фикус на окне. Состояние такое… сумасшедшее и веселое, грустное и радостное. Внесена ясность и ни осталось и капли той неопределенности, которая мучила все эти дни. Всё ясно и понятно – никому не нужен менеджер Боря. Менеджер Боря может уходить.
Наталья влетает как разъяренная кошка – шерсть дыбом, когти выпущены, глаза метают искры. Ещё чуть-чуть и вцепится в кого-нибудь.
– Вот же (цензура бы запикала следующее выражение, обозначающее удовлетворенного гомосексуалиста). Я к нему и так, и этак, а он ни в какую. И наш генеральный тоже за Оксану обиделся. Надо же было тебе такое ляпнуть.
– Да не ляпал я, речь о другом была, а он повернул по своему и… Знаешь, Наташ, мне уже надоело в пятый раз объяснять одно и тоже. Это подстава.