Реанимация солнца
Шрифт:
– Как обычно. И ей, – качнул боевик головой в мою сторону, – то же самое.
Пить – особенно в таком месте и в такой компании – совершенно не хотелось. Я и без того с трудом держалась на ногах, не хватало еще отравиться какой-то сомнительной дрянью. Но Кесселя мое мнение, конечно же, абсолютно не интересовало. Пристально оглядев меня с головы до ног, он вновь окликнул барменшу.
– Нет, Ракель, – исправил он заказ. – Ей двойной.
Фемма кивнула и юркнула под стойку. Непрозрачные бутылки без этикеток – ну, разумеется, в таком месте даже алкоголь был исключительно самопальный и нелегальный – замелькали в ловких руках. Рассек воздух раскрученный шейкер.
– Пожалуйста, – улыбнулась барменша, откидывая со лба выбившуюся из косы кудрявую прядь.
Две стопки, доверху наполненные светящейся ядовито-зеленой жидкостью, подозрительно напоминающей радиоактивное топливо для малых космолетов, с глухим хлопком опустились на столешницу. Фемма подтолкнула их к нам с профессиональной ловкостью, не расплескав ни капли.
Ага. Если эта ядреная смесь все же прольется, она наверняка прожжет дыру в стойке.
Пока я гипнотизировала взглядом напиток, Кессель осушил свою стопку одним глотком, выдохнул и довольно облизнул губы. Я покосилась на него с недоверием. Он был жив и вроде как вполне вменяем. Впрочем, опыт употребления неизвестных алкогольных напитков вольным шейдером не был показателен. Кессель сам говорил, что никакая зараза его не берет. Я же его неуязвимостью не обладала.
– Ракель! – Барменша мгновенно оказалась возле нас. – Где Анхель?
Фемма кивнула в сторону лестницы, начинавшейся у ближайшей колонны и уходившей куда-то вглубь здания.
– Как обычно. Развлекается.
Усмешка в ее голосе не оставляла сомнений, как именно развлекается второй по рангу боевик «Механического солнца».
– Ладно, некогда ждать. – Кессель вернул на стойку пустой стакан. – Пусть надевает штаны и чешет ко мне. И вызови Химика.
Фемма без лишних вопросов активировала встроенный в перчатку коммуникатор. Тонкие пальцы с острыми, покрытыми алым гель-лаком ноготками запорхали по виртэкрану.
– Готово, – сообщила барменша, поднимая взгляд на Кесселя. – Через минуту спустится. Лаборатория на втором уровне свободна. Устроит?
– Вполне. Жду их там.
Секунда – и место рядом со мной опустело. Широкая спина в кожаной куртке, на мгновение мелькнув в толпе, исчезла из виду.
Я осталась одна.
Честно сказать, без Кесселя я совершенно не представляла, что делать дальше. Стеклянная стопка, доверху наполненная подозрительной светящейся жидкостью ядовито-зеленого цвета, так и стояла передо мной на краю стойки. Из чистого любопытства я осторожно поднесла стопку к лицу и принюхалась по всем правилам обращения с неизвестными опасными химикатами. Проходившая мимо барменша Ракель недоуменно наклонила голову, но, в отличие от Никс, от комментариев воздержалась.
На удивление, сладковатый искусственный запах с тонкой ментоловой ноткой показался знакомым, хоть я и не смогла сразу вспомнить, откуда знала его. И алкоголь если и был, то точно в минимальном количестве. Решившись, я осторожно пригубила напиток – один крохотный глоток, едва ощутимый на языке.
Но этого хватило.
По телу пробежала дрожь, словно я взялась голыми руками за провод под напряжением. Пульс мгновенно подскочил по меньшей мере вдвое. Кожа покрылась мурашками, каждый волосок, казалось, встал дыбом. Закружилась голова. Я судорожно вдохнула и крепко, до побелевших костяшек стиснула в пальцах толстое стекло стопки, едва не расплескав содержимое.
Спрашивать, что я только что выпила, не имело смысла. Я уже и сама поняла это, хотя поверить, что мне вот так запросто налили двойную порцию самого
Напиток, по слухам, представлял собой почти невозможную смесь неразбавленного стима, протеина, витаминов, питательного порошка и шисс знает каких компонентов, половину из которых было невозможно купить легально, а вторая половина стоила нереально дорого. Тот же стим, например, в клинике мы могли позволить себе не больше пяти-десяти ампул в месяц, да и те содержали разбавленный раствор. Собственно, запах стима я и узнала – однажды после изнурительной десятичасовой операции, за которой должна была последовать еще одна, мы с Саулом и Хель распили на троих одну порцию. Вкус был почти такой же, да и эффект тот же, разве что послабее. И расплачиваться за него пришлось двенадцатичасовой отключкой и ужасной ломкой во всем теле.
Что будет со мной после стопки настоящего энергетического коктейля, я не могла даже представить. Но из-за повышенной активности шейда я остро чувствовала необходимость восстановить силы. Так что выбирать не приходилось.
Медленно, делая паузы между каждым крошечным глотком, чтобы не свалиться от тахикардии, я выпила все до капли. Стало одновременно лучше и хуже. Усталость прошла, мышцы налились энергией, и мысли, казалось, стали как никогда ясными. И наконец пришло осознание, куда завела меня череда абсолютно идиотских решений, принятых за последние неполные сутки: в незнакомый бар, полный бандитов, где я осталась совершенно одна с кое-как перевязанной рукой, выдранным ид-чипом и разрушенной шиссовой жизнью.
Лучше не придумаешь.
И выхода из этой ситуации я не видела ровным счетом никакого.
Наверное, тень этих мыслей отразилась на моем лице, потому что Ракель, в очередной раз проходя мимо, ободряюще похлопала меня по здоровому предплечью.
– Да не кисни, подруга, – белозубо улыбнулась она, забирая пустую стопку. – Хавьер не Анхель, он о своих феммах заботится.
– Я не его фемма.
– Как скажешь…
Ракель пожала плечами, но по ее виду было понятно, что мои слова нисколько ее не убедили.
Я упрямо стиснула зубы. Если это единственная моя альтернатива, может, стоит задуматься о том, чтобы сдаться литианам?
Не в силах больше выносить странные взгляды барменши и гнетущую обстановку бандитского бара, где каждая деталь казалась напоминанием о том, что возвращение к прежней цивилизованной жизни для меня теперь невозможно, я отлепила непослушное тело от стойки и поплелась в уборную.
Отыскалась она достаточно быстро и, на мое счастье, была пуста. Четыре раковины, четыре кабинки, длинное зеркало вдоль стены, черно-белая плитка. Никакого граффити, сломанной сантехники или использованных шприцов по углам – похоже, в «Логове», несмотря на более чем сомнительную публику, придерживались строгих порядков.
Остановившись у ближайшей раковины, я включила на полную мощность холодную воду и несколько раз плеснула на лицо, смывая грязь и пот. Подняла голову, встретившись взглядом с отражением. Из зеркала на меня смотрела бледная фемма – темные тени под глазами, бескровные полные губы, спутанные волосы, собранные в нечто, что некогда было высоким хвостом. Под кожей слабо светились золотистым огнем напитанные стимом вены. Правое запястье, перемотанное платком и скрепленное эластичными кусочками изоляционной ленты, нещадно зудело – похоже, шейд пытался запустить регенерацию.