Ребекка
Шрифт:
Двадцать четыре часа назад. Они дразнили меня, закидывали удочку, стараясь выведать, какой у меня костюм. «Вы глазам своим не поверите», — сказала я.
Я готова была провалиться сквозь землю, вспоминая эти слова. И тут только я вдруг осознала, что Максим здесь, в Мэндерли, он не покинул нас навсегда, как я боялась. Голос, донесшийся до меня с террасы, был спокойный и деловитый. Привычный мне голос. Не тот, что я слышала ночью, стоя у подножия лестницы. Максим не уехал. Он на берегу, в одной из бухт. Он снова стал самим собой, нормальным, разумным человеком. Он просто ходил гулять, как и сказал Фрэнк. Был на мысе, видел, как корабль заворачивал к берегу. Мои страхи не имеют
И вслед за ним я спустилась по крутой извилистой тропинке через темный лес на берег моря.
Туман почти рассеялся, и, когда я вышла в бухточку, я сразу увидела корабль: он лежал милях в двух от берега носом к скалам. Я прошла по волнорезу и стала на конце, облокотившись о закругленную стену. На берегу уже собралось довольно много людей, видимо, они пришли из Керрита по тропе береговой охраны. Мыс входил в наши владения, но публика всегда пользовалась правом прохода у скал. Кое-кто вскарабкался наверх, чтобы получше разглядеть севшее на мель судно, оно лежало, неуклюже задрав корму, вокруг сновали весельные лодки. Стояла поодаль спасательная шлюпка. Я видела, как там поднялся кто-то во весь рост и закричал что-то в рупор. Слов я не разобрала. Над заливом все еще висел туман, горизонта не было видно. Подлетела с треском еще одна моторка с несколькими людьми на борту. Она была темно-серого цвета. Я увидела человека в форме. Вероятно, портовый инспектор из Керрита, а с ним агент морского страхового общества Ллойда. Еще одна лодка с компанией отдыхающих из Керрита на борту. Они кружили вокруг сидевшего на мели парохода, громко переговариваясь. Над неподвижной водой залива до меня доносились их голоса.
Я спустилась с волнореза и перелезла через скалы на тропинку, ведущую туда, где собрались люди. Максима не было видно. Фрэнк разговаривал с одним из спасателей береговой охраны. Я приостановилась в минутном замешательстве. Прошло меньше часа с тех пор, как я рыдала, говоря с Фрэнком по телефону. Я не знала, как мне себя вести. Он сразу меня увидел и помахал рукой. Я подошла к ним. Спасатель меня знал.
— Пришли поглядеть на забаву, миссис де Уинтер? — сказал он, улыбаясь. — Боюсь, нам предстоит хорошая работенка. Может, буксиры его стянут, но я в этом сомневаюсь. Он намертво застрял на выступе рифа.
— Что они будут делать? — спросила я.
— Перво-наперво пошлют водолаза посмотреть, не сломан ли киль, — ответил он. — Видите вон того человека в красной вязаной шапке? Нате вам мой бинокль.
Я взяла бинокль и посмотрела на судно. Разглядела группу людей, которые всматривались в воду за кормой. Один из них на что-то указывал. Человек в спасательной шлюпке все еще держал у рта рупор.
К людям на корме присоединился портовый инспектор. Водолаз в трикотажной шапочке остался сидеть в серой моторке, на которой они пришли.
Прогулочный катер по-прежнему кружил вокруг парохода. Какая-то женщина, стоя, щелкала аппаратом. На воде сидели чайки и бестолково кричали в надежде на подачку.
Я вернула бинокль спасателю.
— По-моему, там ничего не происходит, — сказала я.
— Водолаз вот-вот спустится, — сказал спасатель. — Ну конечно, они сперва поторгуются, как все иностранцы. А вот и буксиры.
— Ничего у них не выйдет, — сказал Фрэнк. — Поглядите, под каким он лежит углом. Там куда мельче, чем я думал.
— Этот риф тянется
— Я был на берегу в первой бухте, когда они запустили ракету, — сказал Фрэнк, — я и на десять шагов перед собой ничего не видел. И тут раздался выстрел — вот уж истинно гром, только не скажешь, что с ясного неба.
Я подумала, до чего в такие моменты люди похожи друг на друга. Фрэнк в точности повторил Фриса, лишь версия была другая. Как будто это имело значение, как будто нам не все равно. Я знала, что он спустился на берег в поисках Максима. Знала, что он был напуган не меньше, чем я. И вот все это забыто, вычеркнуто из памяти — наш разговор по телефону, наша общая тревога, его настойчивая просьба повидаться со мной. Все из-за того, что какое-то судно село в тумане на мель.
К нам подбежал маленький мальчик.
— А моряки утонут? — спросил он.
— Ни за что. С ними все в порядке, сынок, — сказал спасатель. — Море гладкое, как зеркало. На этот раз никто не пострадает.
— Если бы это случилось ночью, мы бы их не услышали, — сказал Фрэнк. — Мы выпустили не меньше пятидесяти шутих, не говоря о более мелких ракетах.
— Услышали бы, не волнуйтесь, — возразил спасатель. — Увидели бы вспышки и догадались бы откуда. Глядите, вон водолаз, миссис де Уинтер. Видите, он надевает шлем?
— Хочу посмотреть водолаза, — сказал мальчик.
— Вон он, — сказал Фрэнк, наклоняясь к нему и указывая пальцем, — вот тот дяденька, который надевает шлем. Его сейчас спустят под воду.
— А он не утонет? — спросил мальчик.
— Водолазы не тонут, — сказал спасатель. — К ним туда все время накачивают воздух. Гляди, сейчас нырнет. Ну вот и все.
Вода всколыхнулась на минуту и снова разгладилась.
— Ушел, — сказал мальчик.
— Где Максим? — спросила я.
— Повез одного из матросов в Керрит, — сказал Фрэнк. — Парень потерял голову, когда они налетели на риф, и, видно, прыгнул за ней в воду. Мы нашли его под обрывом, цеплялся что было сил за одну из скал. Промок до нитки, конечно, и дрожал как осиновый лист. И, понятное дело, не знает ни слова по-английски. Максим спустился к нему и увидел, что тот весь в крови — весь расцарапался о скалы. Максим поговорил с ним по-немецки. А потом позвал одну из керритских моторок, что шныряли здесь, как голодные акулы, и повез его в Керрит к врачу, чтобы тот его забинтовал. Если посчастливится, захватит старика Филлипса во время ленча.
— Когда он уехал? — спросила я.
— Всего за несколько минут до того, как вы появились, минут за пять. Странно, что вы не заметили моторку. Он сидел на корме с этим немцем.
— Наверно, они уехали, пока я поднималась на обрыв.
— В таких ситуациях Максим всегда на высоте. Всегда протянет руку помощи. Вот увидите, он позовет всю команду в Мэндерли, накормит, да еще и ночевать оставит.
— Верно, — сказал спасатель. — Он с себя последнюю рубашку снимет ради своих людей, кому это знать, как не мне. Побольше бы таких, как он, в нашем графстве.
— Да, это бы нам не помешало, — сказал Фрэнк.
Мы не сводили глаз с корабля. Буксиры неподвижно стояли в сторонке, но спасательная шлюпка повернула и пошла по направлению к Керриту.
— Сегодня не их очередь, — сказал спасатель.
— Да, — подтвердил Фрэнк, — и не думаю, что тут найдется дело для буксиров. На этот раз заработает подрядчик по слому судов.
Чайки кружили над головой, мяукали, как голодные кошки, некоторые уселись на выступах обрыва, другие, посмелее, качались на воде у самого парохода.