Ребенок моего мужа
Шрифт:
— Антибиотики, милочка, и никаких возражений. Кормящая мать? И сколько вашему ребенку? Сколько? Не смешите меня. Что она ест еще?
Катерина неохотно призналась, что ест дочка практически все и молоко ей нужно только ночью или если нездоровится.
Врач покачал головой:
— Мамаша, теперь надо подумать о себе. Ей молоко нужно меньше, чем вам серьезное лечение. Папа занимается с девочкой? Да? Вот пусть он ее уложит сегодня. Почитает, споет. Скажет, что мама болеет и ее надо пожалеть. Посидит с ней. Увидите, день, два — и она не вспомнит о молоке.
К удивлению Катерины, врач оказался прав. Первый вечер дочка плакала, второй поканючила, а на третий спросила: где папа с книжкой? Катерина же переживала шок. Ей казалось, что у нее отобрали что-то, принадлежащее ей одной. Она никогда
— Ну теперь в полку неудовлетворенных желудочно прибыло. Будешь ходить и облизываться. Главное — не сорваться вечером. Это самое кошмарное время. Муж приходит с работы, садится и начинает есть, есть... Мясо с картошкой, салат с майонезом — ненавижу!
— Может, мне попить чего-нибудь? Тайские таблетки, говорят, помогают. — Катерина достала из шкафа очередную юбку, приложила к себе и поняла, что и она тоже не налезет.
— И не думай! Травиться только! Уж мне ты поверь. Я лежала в Институте питания и как врач тебе говорю — диета и еще раз диета. Ну и физические нагрузки. Массаж, тренажеры...
— Ой, я даже в школе физкультуру все время прогуливала, какие там тренажеры...
— Да ты что, мать? Не какие там, а всякие и не менее трех раз в неделю!
— Может, лучше велотренажер домой купить?
— Да. И будет он у тебя стоять в углу, а ты на него вещи складывать станешь. Это мы тоже проходили. Кроме того, если все время на одном сидеть, тоже переборщить можно. Нагрузку должен определять специалист — а то накачаешь себе бедра и будешь как... не знаю кто. Значит, так, одевайся, пошли гулять. Заодно осмотрим окрестности на предмет фитнеса и спорта.
Так Катерина оказалась в спортзале. Но занятия, хоть и изматывали порой, были все же чем-то новым, а потому конструктивным и давались гораздо легче, чем диета. Что делает женщина, сидя дома? По большей части ест. Пробует, пока готовит, кормит ребенка и доедает за ним — ну не выбрасывать же. Потом ужин с мужем. Как-то Катерина поймала себя на том, что достала из холодильника рагу в кастрюле и положила себе солидную порцию. Ей стало обидно. Есть хотелось ужасно, но это значит — пойти на поводу у своей слабости. Тогда... Тогда она решила найти компромисс. Стресс, сказала себе Катерина, вреден. А голод для организма есть стресс. Поэтому мы его — организм — покормим. Только немножко. Она полезла в шкаф и скоро вынырнула оттуда с симпатичной подарочной сумочкой. На недавний день рождения кто-то из гостей принес столь модный нынче подарок в японском стиле: несколько маленьких керамических подносиков и палочки для еды. Вещь была очень милая — нежно-кремовые прямоугольные тарелочки расписаны зелено-коричневыми побегами бамбука. Катерина положила на тарелочку поменьше мясо, на тарелочку побольше — салат. Взяла палочки. Честно говоря, есть она ими не умела, но на упаковке была картинка. Промучавшись минут сорок, она съела все подчистую и то ли устала, то ли все же наелась. С тех пор она взяла за правило — есть только из маленьких тарелочек и палочками — дольше и меньше получается. Потом Иришка посоветовала устраивать кефирные дни — через день. День ешь нормально, день — только кефир и обезжиренный творог. Все получилось не быстро, но через год Катерина влезла в платье, которое носила до родов.
Крутя педали велотренажера, Катерина думала — как бы убедить Татьяну не спрашивать у нее советов по всякому поводу. У девушки есть на Редкость разумные и понимающие родители, и Катерина считала себя не вправе указывать ей, как вести себя. Вообще-то и девушка и ее семья ей нравились. Когда
— Неужели у вас нет никого помоложе?
— Ну почему же, конечно есть. У нас полно девочек-студенток, желающих подрабатывать бебиситтерами. Но обычно мы не предлагаем их солидным клиентам.
— Почему?
Снисходительно улыбнувшись ее наивности, представитель агентства объяснил, что студентки, как правило, не знают иностранных языков, да и какой прок от девчонки семнадцати-восемнадцати лет в воспитании ребенка? Солидности никакой, в детях ничего не понимают...
Но Катерина была уверена, что девчонки бывают разные. Она долго объясняла, что ей нужно, и в конце концов ей принесли несколько папок, отобранных по трем критериям — девушка должна быть из семьи служащих, она должна жить в том же районе, что и Катерина, и у нее должен быть младший брат или сестра. Так она и нашла Татьяну. Они встретились, поговорили, а потом Катерина беззастенчиво напросилась к ней в гости. Отец девушки был военный, мама — врач. А еще у нее имелись два младших брата, которыми она занималась, пока не поступила в институт. Здоровье мамы ухудшилось, и она ушла с работы, денег не хватало. Тогда дочка перевелась на вечернее и стала искать работу.
Нина Станиславовна была озадачена и недовольна выбором невестки. Она устроила сцену Александру. Вечером, сидя в кухне и наблюдая, как жена моет посуду, Александр осторожно спросил, почему Катерине не понравились кандидатуры, предложенные агентством.
— Ну почему же, я нашла вполне подходящую няню.
— Но она же совсем еще девочка!
— Девочки бывают разные. Не важно, что она плохо знает английский и никак — французский. Зато она порядочная девушка из хорошей семьи, добрая и ответственная. У нее два брата-близнеца — фактически она их вырастила. Я думаю, это достаточный опыт, чтобы справиться с одной, даже очень шустрой девочкой. Мне совершенно не нужна здесь чужая тетя со сложившимся образом мыслей, привычками и массой неизбежных в ее возрасте предрассудков. Девочкой я буду руководить и командовать, а бороться здесь с авторитетной матроной, которая все знает лучше, не собираюсь. Давай дадим ей испытательный срок — три месяца. Если она не справится с Настей или не понравится нам, обещаю — я соглашусь на любую Фрекен Бок, которую нам подберет твоя мама.
Татьяна и Настенька чудесно поладили и очень привязались друг к другу. С хозяйкой девушка поначалу держалась несколько официально, но потом привыкла и теперь относилась к ней скорее как к подруге, чем как к работодателю.
Катерина вернулась домой, когда Настенька спала после обеда. Молодая женщина прошла в спальню. На бюро стоял огромный разлапистый букет осенних листьев. Осень в этом году выдалась теплая и золотая. Завороженная шуршанием и разноцветьем, Настенька собирала листья в букеты и букетики. Они стояли по всей квартире, источая тонкий горьковатый аромат. Этот запах пьянил Катерину, почему-то он воспринимался как запах идущего времени и как запах счастья.
— Катерина Сергеевна! — На пороге стояла Татьяна. Светлые волосы заплетены в две недлинных, но толстых косы. Золотистая челка до самых глаз — больших, серых и совершенно детских. Губы поджаты жалобно. — Катерина Сергеевна, он вчера был такой мрачный...
— Подожди минуточку, присядь.
Татьяна опустилась на стул у бюро. Катерина лихорадочно думала, как бы избежать очередного экскурса в Танины душевные переживания — рассказывая о них, девушка начинала и впрямь расстраиваться. Катерина представила себе семинар — небольшая университетская аудитория с вечно обшарпанными столами и доской в меловых разводах, и как преподаватель, пытаясь что-то рассказать, все время чувствует на себе обожающий взгляд этих больших серых глаз, и там, в этих глазах, мысли вовсе не об истории правовых учений. А если там не одна такая глупышка? Бедный Вячеслав Алексеевич!