Ребенок на заказ, или Признания акушерки

Чемберлен Диана

Из соседней комнаты раздалось какое-то звяканье, и в дверях вдруг появилась женщина. У нее были короткие седые волосы и очки с узкими стеклами в темной оправе, в руке она держала пучок сельдерея. Увидев меня, она приподняла брови.

– Вы напугали меня! – сказала она и потом улыбнулась. – Чем могу помочь?

– Я хочу увидеть Анну Найтли, – выпалила я.

– Миссис Найтли с дочерью в детском отделении, – ответила она, садясь за письменный стол.

Когда я услышала, что кто-то говорит об Анне Найтли, как будто она на самом деле существует,

у меня закружилась голова. До того мне уже начинало казаться происходящее плодом моей фантазии. Мне пришлось опереться рукой о край письменного стола.

– С вами все в порядке, детка? – спросила меня женщина, и до меня, наконец, дошли ее слова. Ее дочь. Моя сестра. И где я нахожусь, в Бюро розыска пропавших детей?

– В детском отделении? – переспросила я. – А это разве не Бюро розыска пропавших детей?

– Да. – Она, казалось, была в замешательстве. – Нет-нет. Она в детском отделении в больнице. – Она посмотрела на меня как-то странно. – А вы… у вас не было договоренности о встрече с ней? Мне казалось, я всем сообщила.

– Нет, но мне необходимо ее видеть. – В больнице? Моя сестра больна? – Мне известно кое-что о пропавшем ребенке, – сказала я. – Мне нужно поговорить с ней об этом. – Я не хотела называть себя женщине. А что, если она подумает, что я лгу? Что, если она вызовет полицию?

– Вы можете передать информацию мне. Миссис Найтли не имеет дела с…

– Нет. Мне действительно необходимо поговорить с ней самой. Когда она вернется?

– Она взяла отпуск на несколько дней, чтобы побыть с дочерью. Не хотите кофе или содовой?

Женщина встревожилась из-за меня. Представляю, как я выглядела после бессонной ночи, с нечесаными волосами, нечищеными зубами. Я совсем забыла о зубной щетке в рюкзаке.

– Нет, благодарю вас. – Голос у меня сорвался, и я стиснула руки. – Как я могу с ней поговорить? Пожалуйста. Мне на самом деле необходимо.

Она взглянула на меня, словно решая, что делать.

– Дайте мне ваш телефон, и я…

– У меня нет телефона. Я забыла его дома. Скажите мне только, где эта больница. – Я сразу поняла, что сделала ошибку.

Женщина покачала головой.

– Поймите, – сказала она, – миссис Найтли занята серьезным личным делом, ее нельзя беспокоить.

Это я – ее серьезное личное дело, подумала я.

– Я понимаю, – кивнула я. – Я не буду ее беспокоить.

Женщина протянула мне блокнот.

– Напишите вашу фамилию и как ей с вами связаться.

– Никак. Я оставила телефон дома.

Она вздохнула.

– Скажите мне, о чем идет речь, детка, и я постараюсь вам помочь.

– Это личное дело, – сказала я.

Судя по ее улыбке, она начинала раздражаться. Она откинулась в кресле.

– Послушайте, я буду здесь до пяти. Уверена, что смогу поговорить с ней сегодня. Я спрошу ее, как ей с вами связаться, и, если вы зайдете попозже, я передам вам, что она скажет. Но если бы вы сообщили мне больше информации, это бы очень помогло.

Я подумала, что можно купить телефон с

уже оплаченным номером. Я таким никогда не пользовалась, но, может быть, приобрести его и дать номер этой женщине, чтобы она передала его Анне Найтли.

– Вы могли бы дать мне ваш номер? – спросила я.

– Конечно. – Она взяла карточку с подносика на столе и дала ее мне. Я положила ее в карман.

– Спасибо, – сказала я и повернулась к выходу.

– Вы зайдете попозже? – спросила она, но я уже выходила, соображая, что предпринять дальше.

По дороге к машине мне попался банк, и я сняла через банкомат небольшую сумму. У меня было сорок долларов наличными, но мне нужно было больше на бензин и на телефон, если я такой найду. Однако мысли мои развивались в другом направлении. Сев в машину, я стала смотреть по карте больницы. Их здесь было много. Но только одна имела отношение к детям. Она называлась Национальный детский медицинский центр. Может быть, это и есть та самая больница? Мне понравилось название – Медицинский центр, оно звучало гораздо лучше, чем «больница».

Центр находился в Вашингтоне. Я забила адрес в справочную. Центр помещался в тридцати двух минутах езды отсюда. Вчера тридцать две минуты езды казались мне чем-то невозможным. Сегодня это было просто, как вдох и выдох. Но ведь женщина употребила ужасное слово «больница». Я отчетливо увидела перед собой изуродованное лицо отца. Я быстро провела рукой перед глазами, чтобы стереть это изображение. Я поеду туда. Я зайду в приемное отделение и попрошу кого-нибудь передать записку Анне Найтли. Я только что проехала триста восемьдесят две мили, одна, без сна. Я справлюсь и с больницей. Другого выхода у меня не было.

46

Эмерсон

Уилмингтон, Северная Каролина

Кафе было переполнено. Сегодня был праздничный день, и к нам явилась половина населения Уилмингтона. У нас закончились круассаны с малиновым кремом, чем славилось мое заведение, и Сандра с официанткой с трудом справлялись с наплывом посетителей. Поэтому я не обращала внимания на звонивший мобильник, даже не смотрела, кто звонил. Дженни была дома, а сообщения я проверю, как только выпадет свободная минутка. Но потом зазвонил телефон в кафе, и этот звонок я не могла проигнорировать. Офисы часто делали утренние заказы по телефону, чтобы получить их позже, но в День Колумба вряд ли могло быть много таких звонков.

Я схватила трубку телефона у кассы.

– Кафе «Хот!» – сказала я.

– Мама! – прокричала мне в ухо Дженни. Голос у нее был хриплый и испуганный. – Я должна тебе кое-что сказать.

– Что? – Я вынесла телефон в кухню. Она меня напугала.

– Прошу тебя, не убивай меня! – Она говорила так, как будто подожгла дом. – Я думаю, Грейс поехала разыскивать эту Анну Найтли.

Я в недоумении нахмурилась.

– Откуда Грейс… – Как могла Дженни знать что-либо об Анне Найтли? – Что ты хочешь сказать?