Ребенок не по плану
Шрифт:
Страх. Я знал, какой он на цвет, запах, вкус. Какой на ощупь — это чужие пальцы, сухие и горячие, обхватившие мое запястье. Какой страх на вкус? У него вкус металла. До крови прикушенной губы. Но я должен молчать, ни в коем случае не выдать себя, своих истинных эмоций, не показать Гюрзе, как сильно меня ударило неприметное фото, лежащее на асфальте.
И, наверное, это прозвучит подло, но во внезапно опустевшей голове вертелась только одна мысль «только бы Диана не увидела это фото, только бы не догадалась, что происходит сейчас…»
— Не ваше?
— Если все-таки ваше… Вы знаете, как меня найти. Я верну вам ваше имущество. А вы мне — свой долг.
— Я приду. Назначьте встречу сами. Где и когда? — Я говорил четко заготовленные слова, зная, что у меня под футболкой — крохотный микрофон, который записывает и передает информацию Монике. А она уже — всем остальным, всему отряду захвата Гюрзы, который на днях прибыл на Корсику.
Я совсем скоро стану наживкой. На встречу с Гюрзой я приду не один, а вместе с Моникой и подразделением той самой спецслужбы, о которой я раньше боялся даже упоминать. А теперь я и сам — практически часть ее.
Мои пересохшие губы едва шевелились, когда я говорил с Гюрзой. Она утешающе улыбнулась мне: «эй, мальчик, я все равно одержала бы победу, расслабься
Меня утешало только одно — Гюрза не знала, что это ее «пиррова победа». Победа, доставшаяся слишком высокой ценой. Победа, равносильная поражению. Ее жажда мести мне стала ее слабостью.
Она перестала прятаться и напрямую связалась со мной. А потом — приехала лично, чтобы насладиться тем, как я сдаюсь ей. Скоро на нее наденут наручники и посадят в тюрьму. На этот раз не меня, а ее. По-настоящему. И никакие деньги мира не помогут ей выйти на свободу. Ее паутина порвется и сеть хакеров, связанных друг с другом, прекратит свое существование.
— Яхта «Принцесса» в Южном порту. — И, не дожидаясь моего ответа, она буквально ввинтилась в толпу, сливаясь с ней. Я же, так и остался стоять. Из ступора меня вывела Диана. Она потрясла меня за плечо, поинтересовавшись, кто это был.
— Так, никто. — Через силу улыбнулся жене я. — Женщина обозналась, думала, я деньги потерял.
— А на самом деле?
— Просто она выпала из ее кармана. — Рассеянно ответил я ей. Диана пожала плечами.
— Она? Ты же сказал, это были деньги?
— Ну да. Одна банкнота. А что? — Я изогнул бровь, вполне успешно маскируя смятение.
— А, ничего. — В зеленых глазах жены не читалось ничего, но я почувствовал холодок недоверия. Между ними выросла очередная тоненькая ледяная стенка. И ни один из них не решился не то, что растопить, нет, даже подойти и согреть эту стены своими ладонями…
Глава 107
День
Даниил…
Берега Корсики поражали своей пустотой. Подплывая к месту встречи на небольшом катере, одолженном у отца Влада, я так и не понял, где гостевой причал. И встал на мертвый якорь к хлипкому деревянному ограждению. Я со второго захода привязал швартов, да так, что на отходе отвязать его не представлялось возможным и оставалось только перепилить конец тупым ножом, оставив на память каменный узелок на буйке.
Выбор Гюрзы пал на Бонифаччо. Я нервно обернулся, хотя знал, что спецотряд заранее выдвинулся из бухты, чтобы незаметно окружить место встречи и застать Гюрзу врасплох. Я старался не думать о том, что если хоть один из бравых парней выдаст себя, то Гюрза сразу же поймет, что это я привел хвост. Она расправится со мной без промедления. А потом найдет мою семью. Вот это было уже по-настоящему страшно…
Я решил отвлечься и вспоминал, пока шел к скалам, как недавно в баре для местных познакомился с одним парнем из прибрежной охраны острова. Его мать жила в Санкт-Петербурге, а отец как раз родился и прожил всю свою жизнь на острове.
Однажды вечером этот парень, весело улыбаясь, объявил мне на ломаном русском:
«Сегодня взорвем ресторан один! У чужака!»
«Как так взорвете?» — Удивился я.
«Ну так — граната и!..»
«Так погибнут люди?» — Я до сих пор не верил, что парень говорит серьезно.
«Зачем погибнут… мы же всех предупредим! Никто не пострадает!»
Сопротивление на Корсике проявлялось в самой его мягкой форме. С задачей отпугнуть большой бизнес, но не причинить вреда — повстанцы справляются. Наверное, поэтому настолько неприветливым мне показался остров вначале, по приезду. Я слушал в самолете байки переводчицы про смелых и несгибаемых жителей острова, которые не видят в своих действиях ничего плохого. Страна для коренных жителей — разве это плохо?
И сегодня, сейчас мне хотелось признаться в любви этим гордым людям — именно благодаря им остров сохранил свое лицо. Не было бы их — его берега превратились бы в сплошную Анталию или Италию — где все мало-мальски симпатичные берега застроены виллами и отельными комплексами, за заборами которых в искусственном одиночестве развлекаются сильные мира сего.
Здесь же километровые пляжи тянулись пустынными отмелями и не было видно ни одного домика. Отелями служили дома местных жителей переделанные под апартаменты. Я помнил, как отец Влада объяснял мне, что туристам на Корсике ничего не грозит, если конечно кто-то из богачей не решит прикупить себе виллу. Чужих здесь не любят.
Я улыбнулся, понимая, что уже не "чужой". Может из-за отца Влада. Вот так неожиданно я сжился с этим странным островом с непростым характером. Корсика стала мне родной… Даже для местных — наша молодая семья с Дианой не вызвала какого-то неприятия у соседей.