Ребёнок от босса. Научи меня любить
Шрифт:
Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что это не норма, но пока что ничего не могу с собой поделать. С определённого момента высокие брюнеты с карими глазами вызывают у меня приступ паники.
Вспоминаю как десять минут назад поймала этот взгляд в зеркале в кабинете, когда Воронцов переодевал рубашку. К щекам в ту же секунду резко приливает кровь.
Боже, наверняка, он подумал, что я на него пялилась... Не дай бог ещё решит, что я к нему дышу неровно. Хотя, я действительно к этому мужчине неровно дышу. Только не в том контексте,
С облегчением выдыхаю, когда, выйдя из лифта мы попадаем на улицу. Лицо обдаёт поток прохладного осеннего воздуха, от которого чувствовать я себя начинаю гораздо лучше.
В лифте голова немного кружилась из-за недостатка кислорода.
Вообще, гинеколог советовала мне гулять как можно чаще. Это благотворно влияет на ребёнка. Но с моим графиком работы частые прогулки мне не светят. А вот на выходных я планирую выбраться куда-нибудь в парк.
Может, даже в Петергоф съезжу, покормить белок.
— Прекращай считать ворон, Инна, — нетерпеливый голос моего шефа выводит меня из приятных размышлений. — В машину залезай, у нас встреча через пол часа. Мы сейчас все пробки соберём.
Воронцов открывает для меня переднюю пассажирскую дверь и кивает, чтобы я садилась.
Проклятье... я надеялась, что буду сидеть сзади. От тесного контакта с этим мужчиной у меня мурашки по коже.
— Тебе особое приглашение нужно или как? — выгибает бровь.
Прикусив губу, сажусь на сидение и дёргаю ремень безопасности, чтобы пристегнуться, но ремешок заедает и никак не хочет выдвигаться дальше.
— Дай сюда, — даже не замечаю в какой момент Воронцов успевает сесть в машину. — Не зачем так дёргать.
Мужчина наклоняется, вытаскивает ремень из моих пальцев и плавно тянет вниз. Лёгкие заполняет аромат его парфюма. Дорогой, древесный немного пряный запах, который, как мне кажется, очень ему подходит.
Не удивительно, ведь этот одеколон покупала ему я. Три месяца назад Борцов поручил мне купить подарок ко дню рождения Глеба Викторовича. Даже удивительно, что он пользуется...
— Спасибо, — выдавливаю хрипло, борясь с новым приступом головокружения.
Воронцов, как и следовало ожидать, мою благодарность игнорирует. Заводит мотор и выруливает на трассу.
Машину этот мужчина водит очень агрессивно. Стремительно разгоняется, резко перестраивается между рядами, обгоняя остальной поток автомобилей.
Моё сердце лихорадочно дёргается и толкает по венам новую порцию адреналина, когда после очередного съезда, джип Воронцова снова набирает скорость.
Моя не на шутку разыгравшаяся фантазия в красках подкидывает мне картинки страшных ДТП, которые я периодически вижу в сводке новостей. Обострившийся инстинкт самосохранения в этот момент истерически бьёт во все колокола.
Единственное, что отвлекает меня от страха попасть в аварию — это настойчивая вибрация мобильного.
—
Торопливо вытаскиваю смартфон и нервно сглатываю, увидев несколько пропущенных вызовов из клиники.
— Возьми уже трубку, или выключи телефон!
— Я... заминаюсь, переводя взволнованный взгляд с мобильного, на сосредоточенного на дороге Воронцова.
Я не могу разговаривать с гинекологом рядом с боссом. Боюсь, вдруг он догадается или услышит часть разговора и поймёт, что я жду ребёнка. Я не готова сейчас к такому признанию.
— Извините, Глеб Викторович, — шепчу, чувствуя, как волнение пускает корни в моей нервной системе.
Выключаю на мобильном звук и убираю обратно в сумку.
Глава 6
Встреча проходит ужасно. А я-то думала, что ничего ужаснее, самого факта назначения в помощницы к Воронцову уже и быть не может, но, как всегда ошиблась.
Из-за звонка из клиники я сильно нервничаю. Не знаю, для чего они могли звонить. По привычке сразу паникую. Вдруг что-то не так с малышом? Вдруг он неправильно развивается?
Недавно я сдавала анализы. В голову сразу лезут тревожные мысли, что результаты пришли плохие. У меня сильный токсикоз, но я как-то думала — это нормально в первом триместре беременности. А если нет?
Из-за нервного напряжения и беспокойства во время встречи я постоянно отвлекаюсь и дёргаюсь, что, разумеется, не укрывается от зоркого взгляда Воронцова. Он разве что только не цокает и не матерится вслух.
Я понимаю, что нормальному руководителю не может нравится, когда его подчинённый без конца тормозит, но всё равно меня напрягает его раздражение и периодическое шипение на ухо.
— Инна, соберись...
— Ты конспектируешь?
— Клиент уже двадцать минут говорит, ты хоть что-то записала?!
Боже... Да записала я. Правда, не всё. Но важное вроде бы отметила.
Совсем плохо становится, когда я читаю сообщение в телефоне.
Тоже из клиники.
"Срочно перезвоните!"
Да что же могло случиться?!
Не могу справиться с тревогой! Не получается!
Жму руку к животу и делаю короткие и неглубокие вдохи и выдохи, пытаясь успокоиться.
Если они так настойчиво пишут и звонят, то наверняка произошло нечто ужасное. Я не перестану нервничать, пока не узнаю точно.
— Ну, на сегодня, думаю, достаточно, — говорит клиент, потерев руки.
Господи, зовут-то его хоть как?
— Мне все ваши предложения нравятся, Глеб Викторович. Дальше будем совершенствовать проект, пока не утвердим итоговый.
— Отлично, Юрий Максимович. Как всегда, с вами приятно иметь дело, — отвечает Воронцов вежливо, но так холодно и напряжённо, что мне даже кажется — ледяные иголки безжалостно впиваются в кожу.