Ребенок от босса
Шрифт:
Цепкие пальцы сбивают с мысли, заставляя вновь вскинуть глаза на распростёртую на диване сестру Кирпича.
– Ну… Я на все готова для тебя: облюбить, приласкать, как ты любишь, а вот ты… – делает вид, что смущается.
Я не верю ни на секунду. Светка и смущение – две несовместимые вещи.
– …а ты вот ни разу, – надувает и без того без меры объёмные губы.
Явно нарочно теребит резинку нижнего белья.
Я знаю, что намекает на «те самые» ласки, которые ни одной женщине не дарил. Когда до меня доходит
– Чее-е? Сдурела что ли?! – кривлюсь в отвращении от одной только мысли.
Натянув светло-серую футболку, надеваю брюки и застегиваю ширинку, успев перед этим стянуть резиновое изделие «номер 2», которое тут же летит с поразительной точностью в урну возле дивана. – Нормальные мужики такой фигней не занимаются.
Заметив обиженный взгляд Светки, сжимаю зубы. Достала! Все равно кайфа никакого, до оскомины надоела. Начинаю прикидывать в уме, сколько налички с собой, а затем, не стесняясь, лезу в карман.
– На, вот! – вынимаю смятые купюры.
– Что это? – загораются алчным блеском глаза рыжей, которая приняла соблазнительную позу, но это лишь по ее мнению.
Ядовито усмехаюсь от такой явной и фальшивой игры.
– Свет, ну, не фантики же. Давай, бери и шуруй. Дел много. Дорогу домой знаешь.
– Как грубо, – ворчит Светка, облизывая губы, но тянет загребущие лапки к деньгам. Новенькие зелёные бумажки – ее слабость.
– А мне понравилось, – заявляет сестра Кирпича спустя пару минут. Она застегивает наконец-то на ногах босоножки и выпрямляется.
– Что именно? – поворачиваюсь к ней лицом, продолжая пить холодный апельсиновый сок прямо из бутылки.
– То, как ты меня Ангелом назвал.
Морщусь от вращения. К себе, к Светке, ко всему тому, что произошло на этом диване совсем недавно.
– Дерьмо!
*Ластик-клячка (кляча, уст. снимка) – канцелярская принадлежность для коррекции и осветления угольных и пастельных рисунков, для удаления загрязнений с плёнки и кальки.
**Шамота – фамилия имеет украинское происхождение. Она образована от прозвища, в основе которого лежит нарицательное «шамот» – «выжженная при высокой температуре огнеупорная глина; кирпич из этого материала». Соответственно, Шамотой прозвали человека, который делал кирпичи.
ГЛАВА 7
Ангелина
– Дим, я хочу «Колу «зеро». Возьми, пожалуйста, маленькую, стекло.
Я замечаю, как парень с досадой морщит нос, на котором рыжеет россыпь веснушек. Раньше они мне казались даже милыми, в отличие от Наташки, которая называла их тараканьими какашками, а сейчас… Все-таки не добавляют они Димке брутальности, а наоборот, делают лицо блондина смазливым.
Перед глазами всплывает
Но внешность – это же не главное? И вообще, что за дурацкие мысли?!
– Вот ты всегда так.
Что-то в тоне парня заставляет меня, наконец, обратить внимание на жениха. Он что, прочитал мои мысли?!
– Что-о? – растерянно тяну в ответ, виновато заглядывая в светло-карие глаза.
Дима недовольно поджимает губы и рваным кивком показывает в сторону киоска внутри кинотеатра.
– Здесь все в три раза дороже, говорю. Не могла, что ли, на улице попросить? Зашли бы в «Пятерочку».
Сжимаю в руках большую пачку крабовых чипсов, которые купили по пути в кинотеатр. Где-то в самой глубине души начинает печь. Все сжимается от обиды и унижения, ведь нас слышит стоящая рядом парочка. Высокая брюнетка оглядывается и с пренебрежением, в котором сквозит ничем не прикрытое высокомерие, бросает взгляд зеленых тщательно подведённых глаз на нас с Димой. Я сглатываю ком обиды, прикусывая губу, и моментально чувствую себя неуютно под оценивающим взглядом. Простые джинсы и белый топ кажутся совершенно простыми тряпками по сравнению с коктейльным платьем брюнетки.
Мысли тут же уносят меня в другую плоскость. Мы так редко ходим в кино. Неужели такая мелочь, как бутылочка «Кола-колы» может встать между нами? Я знаю, с каким трудом даются деньги Димке. Он подрабатывает после пар грузчиком в мебельном магазине, НО… В этой ситуации все выглядит так мелочно! Непроизвольно вспоминаю, как Громов широким жестом заказывал все, на что я имела неосторожность бросить взгляд в «Белом кролике». Мотнув головой, отогнала воспоминания.
– Я сама оплачу, – и тянусь к небольшой сумочке на плече, в которой лежит кошелек.
К моему удивлению, понимаю, что Дима даже не останавливает. Похоже, он совершенно не против, что на свидании я сама за себя плачу. Волна злости охватывает все в районе грудной клетки, словно пожар. Негодование, будто танцующее пламя, лижет сердце. Вот, значит, как! Расплатившись за газировку, бреду в сторону кинозала, даже не оборачиваясь на незадачливого жениха. Найдя свое место, резко и совсем не изящно бухаюсь на красное бархатное кресло.
– Класс! – опустившись рядом, Димка принимается тут же хрустеть чипсами, глядя на широкоформатный экран, где уже вовсю идет реклама очередного ужастика, в главной роли которого проклятая кукла.
Кровь, крики… Я остаюсь почти безучастной. Что-то гложет… Кажется, между мной и Димкой внезапно выросла стена. Вроде бы – такая мелочь, а вон как зацепило! Почти успокоившись, пытаюсь погрузиться в фильм, вникнуть в сюжет нашумевшего космического боевика «Веном». Давно хотела его посмотреть, поэтому у Димы просто не было шансов: либо он, либо Наташка. Все еще злясь на парня, подумала о том, что второй вариант похоже был бы предпочтительнее.
– Офигеть, ты видела, как он их? – возбужденно горя глазами, восклицает Дима и тянется к моей бутылке с «Колой».