Ребенок от инвестора
Шрифт:
– Мне надо поймать вдохновение… Для начала нужно уйти из этого места.
– Но это мой кабинет и здесь мой ребенок.
– Вот именно! Скорее! – и вышел из кабинета.
Боже, дай мне сил.
– Маш, – позвала дочь, она не отреагировала. – Маша! – забрала планшет и только после этого она посмотрела на меня.
– Что, мама? Мне скучно!
– Я знаю, малышка, посиди еще немного, и мы пойдем в кино, как я обещала.
– Ура!
– Но сейчас ты должна побыть взрослой и тихо посидеть у мамы в кабинете, хорошо? Никуда не ходи и ничего не трогай, поиграй в планшет.
–
– Мне надо с Сильве поговорить и я быстренько вернусь, хорошо?
– Хорошо, – со вздохом согласилась дочь.
Я не часто оставляю ее без присмотра, но бывает всякое. И Машка никогда еще меня не подводила.
– Сиди, я скоро, – поцеловала малышку в лоб.
– Софи! Блокнот! Вдохновение! – заорал Сильве.
Я схватила блокнот, ручку и побежала к своей беде, то есть, звезде. Запыхавшись, подбежала к мужчине, как он начал декламировать стихи.
Летают. Летают. Летают.
Кружатся… Кружатся опять.
Что дальше – я снова не знаю,
Я буду опять наблюдать.
Услышу вдали злые грозы –
Предвестники скорой беды.
Гвоздики куплю или розы…
А ты будешь где? Где же ты?
– Ага, где же ты… Записала.
– Этот стих, точнее, эту душевную глубину и боль нужно включить в сборник! Ты почувствовала, Соф? Тебя пронял смысл? – и тут без спроса он положил ладонь на мои верхние девяносто и закрыл глаза.
Плевать, что он звезда, я хотела его треснуть, даже собралась уже и тут он выдохнул.
– Поняла… Почувствовала… Наши сердца стучат в унисон… Тук-тук… Тук-тук… Тук… Это так красиво, Соф, послушай, – он взял мою ладонь и положил на свою щупленькую грудь.
– Слышишь?
– Эм… Да? – ответила я.
– Хорошо… Так, хватит, – Сильве отшвырнул мою ладонь в сторону. – В понедельник фотосессия! Нужно подготовиться, все, пис сис, я ушел.
И Стар действительно ушел, оставив ничего непонимающую меня в коридоре. Если я не свихнусь от нашего сотрудничества, то ничего меня не проймет.
Я вернулась в кабинет с желанием побыстрее умотать отсюда и съесть огромное ведро попкорна и обнаружила… Точнее не обнаружила Маши! Дочки не было в кабинете. О, боже! В голове сразу тысячи самых ужасных сценариев, которые можно только представить. Меня такой паникой накрыло, хотелось разреветься. Но я запретила себе слабость. Спокойно, вдох-выдох. Никуда бы Машка отсюда не сбежала. Она где-то на этаже. Просто ее надо найти. А потом поставить в угол!
Я, словно Флэш, оббежала весь этаж. Без разбора и чтения табличек вламывалась во все кабинеты. Меня таким отчаянием накрывало, я готова была звонить в полицию, МЧС, на горячую линию Кремля – всем. Толкнула очередную дверь и увидела дочь! Я только сейчас смогла дышать нормально. Жизнь снова приобрела краски, и таким облегчением накрыло, что я едва не заплакала.
–
– Мамочка! – закричала в ответ дочка и подбежала ко мне.
Я сразу же подняла ее на руки, крепко-крепко обнимая, целуя, вдыхая ее запах.
– Ай, мам, ты меня задушишь!
– Ты почему ушла из кабинета, а? Ты почему меня не послушала? – говорю и вытираю слезы.
– Ну… Ну… Меня Марк пригласил к себе, – сказала дочь и только сейчас я увидела его.
Шаховский стоял посреди кабинета и смотрел на нас. Дыхание перехватило от интенсивности его взгляда, мне даже на секунду показалось, что он все понял. Но… невозможно!
Я поставила дочку на пол и, глядя в глаза Марку, четко сказала.
– Маша, разве я тебя не учила, что нельзя разговаривать и, тем более, куда-то ходить с незнакомцами?
***
Марк
В кабинет молнией влетела София. Я пробежался глазами по ее наряду и едва смог сдержать улыбку. Девушка была в таком же ядрено-желтом платье, как и ее дочь. Длина чуть ниже колена открывала стройные ножки, на которых неосознанно задержался мой взгляд.
Деева мое пристальное внимание, к счастью, не заметила. Схватила дочь на руки и крепко обняла.
– Маша, разве я тебя не учила, что нельзя разговаривать и тем более куда-то ходить с незнакомцами?
Сказала дочери. А сама при этом смотрит на меня, прожигая своим холодным взглядом. Хоть я и понимал, что Деева права, но звание незнакомца вызвало внутри меня злость. Какого черта она ведёт себя, как последняя стерва?
Маша тоже поморщилась, бросила в мою сторону настороженный взгляд и обняла мать в ответ. А я застыл сзади них, смотря на малышку. На мгновение на ее лице промелькнуло выражение, которое показалось мне смутно знакомым. Какая-то мысль свербила в мозгу, но я не успел за нее ухватиться. Маша затараторила.
– Мы просто прятались с Марком, мамочка! Он такой классный, правда же?
Я хмыкнул. София тут же дернулась от этого звука. Медленно поднялась с колен, отпустив дочь. Зелёные глаза полны эмоций. Растерянность, смущение, злость. И, черт возьми, снова тот же страх. Как тогда во дворе их дома.
– Простите, Марк Дмитриевич, – глухо произнесла она, беря дочку за руку. – Я не уследила за дочерью. Больше такого не повторится.
– И чем же ты таким была занята, раз забыла про собственного ребенка?
Не смог удержаться от едкого комментария. Стоило вспомнить, что все это время София провела в обществе какого-то мужика.
Деева посмотрела на меня изумлённо, но тут же на ее лице появилась злость. Которую она даже не пыталась скрыть. Я даже на мгновение залип, настолько она была прекрасной в гневе.
– Я выполняла свою работу, – отчеканила каждое слово. – Мне жаль, что Маша доставила вам неудобство. Мы пойдем.
И, потащив девочку за собой, двинулась к выходу. Малышка же обернулась ко мне, послав свою беззубую улыбку. Да уж, девочка явно ко мне больше расположена, нежели ее мать. Не удержался и подмигнул этой маленькой шкоднице. Маша в ответ прикрыла одной ладошкой рот и захихикала. Деева тут же посмотрела на дочь, явно недовольна ее реакцией.