Ребенок от подонка
Шрифт:
— Все хорошо, Сонь, успокойся. И не благодари.
Как не благодарить, если я второй раз чуть не потеряла своего ребенка? Сегодня из-за пожара, а в день его родов из-за дождя и собственной глупости.
Я смотрела на спокойное, даже серьезное личико Марка, и пыталась себя успокоить. И мне вспомнился дождливый июньский день, в который я впервые увидела своего сына.
— Сейчас их осмотрят, тебя пусть тоже врач глянет.
— Я-то в порядке, – отмахнулась, а в руках пусто. Сына не хватает.
Мне сказали, чтобы
— Сонь…
— Я правда в порядке.
Просто снова страшно. Как и в тот день, когда Марк родился, а я все, что могла, сделала не так. У Камиля была стажировка, он мотался с нее на учебу, и обратно. Мы тогда решили отделиться от семей, и свою создавать, ни на кого не рассчитывая. Старались. Я сдала сессию заранее, мне навстречу пошли, и дома сидела. За столом напротив окна, за которым несмотря на день все было черным-черно.
Живот тянуло с самого утра, но это были не схватки… наверное. Наверное, не схватки, как я тогда думала. И поехала к маме – лекарства привезти, еды наготовить. Добралась на такси, и дождь начался, когда я в подъезд заходила.
Я любила дождь, мне становилось уютнее. И когда я гуляла под зонтом, и когда дома сидела, и слышала, как барабанят по стеклам капли. А в тот день жуть накатывала.
Я у мамы планировала провести совсем немного времени, но время тогда будто остановилось. Мама лежала на диване, а я рядом сидела, и понимала, что быстро я не уеду – ливень разыгрался кошмарный. Видны были только потоки воды, водопады.
— Кам, насчет суда, можем назад отыграть, – оторвалась от разглядывания своих ладоней, и взглянула на парня. — Ты не хотел судиться, а я добро помню, и тебе обязана. Завтра съезжу в суд. Ты ведь уверен, что Марк не твой?
— Да, – тихо ответил он.
— Тогда суда не будет.
В глазах потемнело. Также, как в тот летний день. Будто свет приглушили, на минимум поставили. Только тогда я вскочила от испуга, чашка из ладоней выпала, и мама проснулась. А у меня воды отошли, живот словно огненное кольцо сжало.
Меня готовили к тому, что роды – не самое приятное событие. Что схватки могут быть болезненными и долгими. А я тогда уверена была, что умираю. Что ни сына, ни Камиля я больше не увижу.
— Детка, в городе кошмар творится, – испуганно тараторила мама. — Ураган. Пострадавших много, погибших. Вызов приняли, но сказали, чтобы быстро не ждали. Что же делать?
— Платную скорую вызывай, – простонала я.
Но и платные были заняты. Никто не отказывался приезжать, вызов принимали, но не ехали. А меня от боли разрывало. Мама посоветовала ходить по квартире, и дышать. Сгибаться, упираясь руками о спинку стула, а я не могла. Ничего не могла, даже думать. Просто хотела, чтобы все это закончилось.
— Такси тоже не приедет, Сонь. Что мне делать? – мама плакала, а я начала кричать.
Свет был включен, но он мигал. То загорался, то угасал, а я отключилась. И в себя приходила урывками. До сих пор не понимаю, что было настоящим, а что – бредом
— Это уловка? – спросил Камиль. — Насчет суда.
— Нет. После всего, что случилось, я не хочу воевать с тобой.
Если бы не Кам, думаю, я бы лишилась своей семьи. К черту суд. К дьяволу все!
— Но ты продолжишь твердить, что он мой?
— Он твой, но говорить об этом я больше не буду, – устало отмахнулась я, и услышала плач Марика, которого вынесла медсестра, и передала мне в руки.
В тот день я пришла в себя, услышав плач ребенка. За окном было светло, на окне блестели капли дождя, мама сидела на полу у кровати, и плакала. Она помогла принять Марика, сумела, хоть и испугалась тогда.
— Повезло, что одна из наших соседок домашние роды затеяла, – всхлипывала мама. — А то скорой нет, такси нет, интернет не работал. Я по этажам носилась, надеялась, что хоть кто-то поможет. И в тридцать пятой акушерку нашла. Она говорила, что духовная акушерка какая-то, но тебе помогла. Я сама только полотенца таскала, и воду. Камиля я набрала, он скоро приедет. Может, даже раньше, чем скорая.
Камиль приехал раньше, да. Зацеловал меня, отругал, над Марком ворковал… а потом бросил. Но сейчас-то помог! Пусть не считает Марика сыном, но жизнь он ему спас. И я должна отплатить ему.
— Сонь, к черту все. Суд, так суд, – поморщился Камиль. — Пусть все идет своим чередом. Не отзывай иск.
— Значит, ты сомневаешься в своей правоте?
Камиль пожал плечами, и встал при виде идущего к нам врача.
— Павла Яковлевича придется оставить здесь, – сказал он нам, и обратился к испуганно ахнувшей мне: — Переживать не стоит, но сами понимаете, возраст, испуг, стресс. Так до инсульта недалеко. Минимум сутки мы должны понаблюдать за его состоянием. Приезжайте завтра, вам нужно отдохнуть. Отправляйтесь домой.
ГЛАВА 5
КАМИЛЬ
— Камиль, спасибо тебе еще раз. Правда, не знаю, что бы я делала, если бы не ты. Даже не ожидала. Я… я, наверное, вечно тебе обязана буду…
Соня снова взялась благодарить меня, и мне заорать на нее захотелось. Так громко, как смогу. Она иного ожидала? Что я буду стоять, как дебил, и ждать, пока Марк и Павел Яковлевич задохнутся?
Хорошего она обо мне мнения.
Уже раз десять поблагодарила, и не унимается. И это бесит именно из-за удивления, которое проскальзывает в ее голосе. Соня и правда не ожидала от меня ничего хорошего.
— … и ты подумай насчет суда, я правда готова…
— Ты правда готова, но я уже сказал. Иск подан, суд будет, – отрезал я, и Соня отпрянула испуганно. — Дьявол, прости, Сонь. Но хватит уже. Ты еще на колени грохнись передо мной! – вздохнул, поморщился, и добавил: — Надеюсь, ты поняла, что это шутка.
Она кивнула, и даже удержалась от того, чтобы поблагодарить меня и за то, что я купил для Павла Яковлевича полотенце, зубную щетку с пастой и прочие мелочи. Но хорошо хоть не обиделась за то, что голос повысил.