Ребенок под елку
Шрифт:
— Все в прошлом, котенок, — ободряюще нашептывает мне Дима, а я стискиваю его ладонь.
Не хочу вдаваться в подробности. Нам с Димой сложно было прийти друг другу, а еще труднее — вернуть доверие.
От неловкой паузы нас спасает пилот Андреев. Он такой тихий и незаметный, что порой мы забываем о его присутствии.
— А я не женат, — громко выдает Игорь. — И после ваших рассказов не уверен, что решусь, — смеется на всю гостиную.
И мы следуем его примеру. Действительно, странные истории любви у нас
— Ох, ничего себе, — отсмеявшись, охает Оля. — Да по вашим историям фильмы снимать можно, — хихикает довольно.
Глава 17
Бой часов возвещает о том, что наступает полночь. А вместе с ней и Новый год.
Спохватываемся молниеносно. Наполняем бокалы. И через пару секунд гостиную наполняет какофония звуков: звон соприкасающегося стекла, искренний смех, грохот фейерверков, бой курантов, доносящийся из включенного телевизора.
Бой часов обрывается — и мы, наспех одевшись, высыпаем на улицу. Ночное небо озаряют вспышки салютов. Они исходят издалека, видимо, хозяева других домов постарались. В отличие от наших…
Осторожно оглядываюсь на Олю и Мишу. И умиляюсь их паре. Стоят, обнявшись и устремив глаза в красочное небо, и улыбаются совсем как дети. Все-таки удачно мы возле их дома «приземлились». Помогли этим «новыйгод-фри» создать сказку. Не знаю, с чем связана их нелюбовь к волшебному празднику, но уверена, что она абсолютно напрасна! Никогда нельзя запрещать себе верить в чудо. Что бы ни случилось…
Внезапный порыв ветра приносит с собой чей-то тихий шепот. Поворачиваю голову на звук и окидываю взглядом семью кузена. Ребята смотрят друг на друга с такой нежностью, что замирает сердце.
— Влад, я должна тебе сказать кое-что, — неуверенно проговаривает Марина, думая, что больше ее никто не слышит.
Влад внимательно изучает ее раскрасневшееся лицо, притягивает жену ближе. Он напряжен, словно подвоха ожидает. Но Марина лишь обезоруживающе улыбается.
— Скоро у Ромки появится сестра, — выдает радостно. — Или брат, я не знаю. Но надеюсь, все же сестра, — тараторит невозмутимо, пока ее муж меняется в лице.
— Ты… — сглатывает Влад нервно.
— Беременна, — кивает Марина.
— Родная, — выдыхает мужчина и подхватывает ее на руки.
Я даже рот приоткрываю от удивления. Непривычно лицезреть такую гамму эмоций от стабильно ледяного истукана. Да уж, семья меняет людей. Творит чудеса с их душами…
Словно в подтверждение моих мыслей Дима обнимает меня сзади, буквально вжимая в свое крепкое тело. Так, что перехватывает дыхание, а потом и вовсе останавливается, когда муж утыкается носом в мой затылок, лихорадочно выдыхая. До табуна мурашек по коже. До пожара в солнечном сплетении. Надеюсь, наши чувства никогда не остынут…
Всеобщей романтической атмосфере не может противостоять
Смущенно отвожу взгляд и отвлекаюсь на милую перепалку Вилена и Ангелины.
— А ты, может, тоже, ангелочек? — с любовью и надеждой скользит блондин взглядом по фигуре любимой, намекая на беременность.
— Нет, — фыркает Ангелина, краснея. — Ну Вилен!
— Ничего, исправимся, — подмигивает жене игриво, но спотыкается о недовольный взгляд. — Ну а что? Нельзя отставать от старших товарищей!
Пока Ангелина тщетно пытается приструнить своего мужа, мы по-доброму хохочем. И только Оля ведет себя странно. Стоит в обнимку с Мишей чуть поодаль, не говорит ничего и не спрашивает. А потом и вовсе покидает всех нас, скрываясь в доме.
Миша пару секунд испепеляет нас злым взглядом, а потом бросается следом за женой.
Никто из нас не понимает, что произошло только что. Поэтому мы просто стоим какое-то время и хватаем ртами морозный воздух. Словно рыбки, выбросившиеся из аквариума. Точнее, нас оттуда выкинули…
Глава 18
Очнувшись от состояния ступора, мы переглядываемся — и все же решаемся вернуться в дом. Иного выбора у нас, признаться, и нет.
Находим хозяев дома в гостиной. Благо, они не успели скрыться наверху, потому что идти за ними в спальню было бы крайне неудобно.
Оля сидит во главе стола, спрятав лицо в ладони, и плачет, судя по содрогающимся плечам. Миша рядом. Гладит ласково жену по спине, желает забрать ее боль. Но не может…
Знать бы, что произошло у них…
— Прости, если мы обидели тебя чем-то, — тихо лепечу я и, игнорируя предупреждающий рык медведя, опускаюсь на стул рядом с девушкой.
Оля смахивает слезы, яростно трет нос, который порозовел от холода и плача, а потом слегка отстраняется от мужа. Выпрямляется на стуле, намекая окружающим, что все в порядке.
Хочет, чтобы мы оставили ее наедине со своим горем? Не сегодня! Не в новогоднюю ночь!
Вместо того, чтобый уйти, я беру Олю за руку. Боковым зрением замечаю, что остальные располагаются за столом, тоже не собираясь отступать.
И хозяйка дома капитулирует, вместо белого флага поднимает руки ладонями вверх и грустно улыбается.
— Вы не виноваты. Просто наше прошлое, — мельком смотрит на мужа. — Все еще болит… — протяжно вздыхает и продолжает смелее. — Три года назад, как раз накануне Нового года у меня случился выкидыш. Поэтому мы и не отмечаем этот праздник, — всхлипывает, возвращаясь мыслями и эмоциями в тяжелое прошлое. — Это была моя первая беременность, и врачи постановили, что я не смогу больше иметь детей.