Ребрендинг юродивой
Шрифт:
— Настена, цены тебе нет! — Роман щурился от удовольствия, поедая пожаренные Настей отбивные.
— Да ладно…
— В натуре, говорю! Пальчики оближешь! И картошечку сварганила. Хозяюшка ты моя!
— Ром, а как ты думаешь… Если я заведу черепаху, как к этому отнесутся мои родственники?
Роман перестал жевать и замер с набитым ртом.
— Ко-го заведешь?
— Черепашку. Маленькую. — Настя почувствовала себя пятилетней девочкой, без особенной надежды выпрашивающей у родителей щенка.
Ей почему-то стало неловко… Бабе далеко
— А на кой она тебе?
Действительно? На кой? Настя не знала, как объяснить Роману… Как объяснить, что ей одиноко и рядом нет ни одной по-настоящему родной души… Как объяснить, что она хочет ребенка… Или хотя бы котенка… Чтобы кто-то радовался ей, когда она приходит с работы, чтобы кто-то ждал, чтобы она спешила к кому-то и заботилась о ком-то… Как все это объяснить Роману, у которого все замечательно и нет никаких проблем, тем более таких, как у Насти…
— Просто хочется завести кого-нибудь. Чтобы любить, — ответила Настя.
— А я? Люби меня.
Роман посмотрел внимательно на свою тарелку, размышляя, есть дальше или обождать малек. Подумал и решил подождать… Что сейчас его Настена выкинет? Это никому не известно…
— Ты — это не то совсем. Мне хочется заботиться о ком-то. — Настя говорила просто так, совершенно не рассчитывая на понимание.
И зачем она вообще завела этот разговор?
— Заботься обо мне. — Роман аккуратно отрезал маленький кусок мяса и засунул в рот — не выдержал.
— Нет, я хочу заботиться о том, кто маленький и беззащитный. А ты большой и сильный.
— А… — Роман задумчиво на Настю посмотрел. — Ну заводи тогда свою черепаху. С ней же проблем вроде мало. Гулять не надо, и не гадит — в коробке сидит себе, каши не просит.
Настя надеялась, но, как оказалось, совершенно зря, что Роман предложит завести совместного ребенка вместо черепахи, но он предпочел согласиться на черепаху…
— Ром, а ты детей любишь? — неожиданно для самой себя выдала Настя и подивилась совершенно несвойственной ей наглости.
— Насть, ты чего сегодня странная такая? Как их можно любить? Нормально я к ним отношусь. Дети и дети… Главное, чтобы они ко мне никакого отношения не имели.
— Ром, а ты не задумывался о том, что ты уже, мягко говоря, не молод и… И… — Настя никак не могла подобрать подходящие слова и очень стеснялась под пристальным и внимательным взглядом Романа. — И ты можешь вообще не успеть вырастить детей.
— А зачем они мне?
— Как — зачем?
Действительно, что ответить на такой вопрос? Зачем дети? Если человек этого не понимает, возможно ли ему это объяснить?
Настя снова подумала, что зря завела этот разговор, но решила все же прояснить ситуацию до конца.
— Ром, ну все же рожают. Дети — чтобы любить их, просто любить. Этого разве недостаточно? Любить! — Настя посмотрела на Романа и поняла, что нет — недостаточно. Нужно добавить что-нибудь прагматичное, трезво просчитанное. — Чтобы в старости, когда они вырастут, было на кого опереться. Дети помогают пожилым
— Когда мои предполагаемые дети вырастут, я буду давно в тепленькой могилке лежать, и обо мне уже не нужно будет заботиться, — заржал Роман. — Мужики долго не живут. Мрем, мы, Насть, в самом расцвете лет. Статистика, сволочь, все посчитала. С ней не поспоришь! Так что тратить лучшие годы на воспитание каких-то там детей я не хочу.
— Ром, но так задумала природа. У людей должны быть дети.
— Мне на природу плевать. Спиногрызы мне не нужны, — слишком уж жестко для непринужденной беседы сказал Роман.
— Это сейчас ты так говоришь, когда ты полон сил, а в старости все будет иначе. Тебе захочется тепла и внимания.
— А ты на что?
— Я? — Настя почему-то удивилась.
Она не могла представить себя вместе с Романом в старости. Не вырисовывалась картинка, и все… Было в этом что-то неестественное, нереальное, — словом, этого быть не могло. Да, она уже несколько лет с Романом… Но вместе — в старости? Стоило только подумать об этом — и такой пессимизм накатывал, что лучше уж просто не доживать до этой самой старости. Лучше уж в тепленькой могилке полежать, как Роман говорит… Нет, подумала Настя. Увольте! Только не с Ромкой в старости…
— Ну да, — продолжал тем временем Роман. — А что? Со мной хлопот мало будет. Долго я не проживу. А помру — можешь с похоронами не морочиться — отнеси меня на помоечку и положи аккуратненько с краешку, у контейнеров, чтобы людям не мешался. — Роман снова заржал, очень довольный своими плоскими шутками.
— Ром, ты что такое говоришь? Какая помоечка? Я тебе о серьезном, а ты…
— А я, Насть, не хочу о серьезном. Я тебя завел, чтобы душой отдыхать и телом тоже. А о серьезном я в других местах с другими людьми разговоры разговариваю. — Роман встал из-за стола и, подхватив Настю, понес ее в комнату.
Настя обняла его за шею, чтобы не упасть. Роман уложил ее на диван и начал по-хозяйски расстегивать пуговицы на пиджаке. Настя равнодушно наблюдала за его действиями.
Он ее завел! Феерически звучит! Очень жизнеутверждающе… Что ж, по крайней мере позицию Романа насчет детей Настя теперь знает — он их не хочет. Не хочет категорически… Значит, не судьба… И детей у Насти не будет. Не будет никогда… Страшное какое слово — никогда… А ведь действительно, если не от Романа, то больше Насте рожать не от кого…
Настя почувствовала, что вот-вот заплачет. Не следует делать это при Романе. Он вообще не должен знать, как важно для Насти все, о чем они говорили. Пусть думает, что просто случайно зашел разговор… Нельзя грузить человека своими проблемами. Роман не обязан создавать с ней семью и растить детей. Это дело добровольное, а если он не хочет… То, получается, что Настя — одна! Она по-настоящему одна! Если мужчина после нескольких лет отношений не хочет жить вместе с ней, не хочет детей, это значит, что и сама Настя не нужна этому мужчине. Она не нужна… Грустно…