Ребус Галла
Шрифт:
Короткое заклинание, палец, указующий на одну из передних покрышек, и множество невидимых глазу «рук» магической энергии, которые обхватили машину и понесли ее по заранее намеченной траектории к дереву. Быстро, аккуратно, не нарушив ни одного закона физики.
Хлопок, визг тормозов и перекошенное лицо Берислава прилагались.
— Есть! — провозгласила Милана, когда автомобиль, в полном соответствии с разработанным планом, врезался в дерево.
— С объектом все в порядке, — доложила Верея. — Барон без сознания, но жив.
Радица молча уселась в свой «БМВ» и дала по
Милана легко вытащила здоровяка-барона из разбитой машины и занесла в фургон.
— Не дай ему прийти в сознание!
— Я знаю! — отозвалась Верея.
Набросить на пребывающего без чувств Берислава «заговор Слуа» было непростой задачей, однако воевода Дочерей Журавля не сомневалась, что справится. В конце концов, она являлась одним из высших магов Великого Дома Людь.
Чем больше людей живет в городе, тем больше людей в нем умирает — эта аксиома настолько проста, что неудобно повторять ее лишний раз.
Московские кладбища давным-давно перестали справляться с потоком покойников, что вырабатывал огромный мегаполис, и мертвых увозили за пределы города, в обширные поля, спешно превращенные в погосты. Увозили прочь от застывшего асфальта и поднимающегося вверх бетона, от стекла и стальных конструкций, путаницы проводов и хаоса выдыхающих дым автомобилей. На природу. На бывшие луга, рассеченные теперь на скорбные прямоугольники. Под землю.
Одно из таких кладбищ находилось в пятнадцати милях от дачи, которую снимала для Мурзы Марина, и именно его они посетили этой ночью.
— Голомаранна шварау хак! Игн таука виллья!
Выкопанный из свежей могилы гроб стоял рядом с кучей земли. Крышка валялась неподалеку, футах в десяти, под ногами замерших истуканами копателей — кладбищенских сторожей, захваченных цепкими объятьями «заговора Слуа». Марина, освещенная яростно пылающими факелами, устроилась на груди мертвеца — сухонькой старушки в черном платье. Она уже вскрыла грудную клетку покойницы и теперь работала с тем, за чем явилась на кладбище, — небольшим облаком черной пыли. Или черного пепла. Со «Вздохом Смерти». С загадочной субстанцией, которую не могли выделить даже лучшие маги Тайного Города.
— Голомаранна качижмарата эорфасса! Игн таука виллья яиун!
Последним усилием Марина заставила облако втянуться в склянку, закрыла ее плотной пробкой и медленно сползла с покойницы.
Конец.
Дрожат губы, трясутся пальцы, дергается все внутри, перед глазами плывет — напряжение еще не отпустило ведьму. Но главное — склянка, внутри которой неторопливо вихрится черная пыль, собравшая в себя всю тьму, весь ужас, пережитый старушкой в то мгновение, когда смерть уже пришла, но еще не взяла свое.
— Приведите… в порядок… — выдохнула колдунья.
Сторожа принялись прилаживать на место крышку гроба. Потом они вернут его в могилу, забросают землей, поставят на место дешевый временный крест и венки.
— Оно того стоило?
Мурза вложил в рот девушки сигарету и чиркнул зажигалкой.
Марина кивнула. Глубоко затянулась, чувствуя, что ее начинает отпускать, и тихо ответила:
— Да. Стоило.
Потому что через два-три часа, после короткого отдыха, она займется следующим заклятием, ее «фирменным» Арканом Страха, главным элементом которого и являлся «Вздох Смерти». Арканом, для активизации которого не требовалась магическая энергия, а значит, противник не сумеет просчитать удар, не поймет, что заклинание построено и его вот-вот накроет волна чудовищного, не имеющего причин и от этого еще более кошмарного страха.
— Стоило, потому что это — мое главное оружие, — очень тихо, но очень твердо произнесла Марина. — Оно способно напугать даже высших иерархов Тайного Города.
— Уверена?
— Я знаю.
Мурза вздохнул и нежно привлек девушку к себе. Обнял.
— Извини, что тебе приходится проходить через все это, — прошептала Марина. — Я знаю, со стороны это выглядит гадко.
— Мне стыдно, что я ничем не могу тебе помочь.
— Ты рядом, это стоит очень многого. — Девушка помолчала. — Сергей…
Тяжелые арканы и работа с мощными потоками магической энергии выводили организм колдунов на пик, и после, сбрасывая энергию, маги сохраняли чудовищное напряжение. Самым лучшим способом снять его был секс.
Мурза об этом знал.
Он посмотрел на деловито работающих сторожей, на ряды крестов и могильных плит, вздохнул и попросил:
— Только не здесь. Пойдем в машину.
«Сааб» плотно врос в сосну. Передок смят, лобовое стекло покрыто паутиной трещин, водительская дверца приоткрыта, но шофера не видно. Ничего не видно изредка проезжающим по шоссе обычным челам: ни разбитой машины, ни грубых следов, оставленных ею на холодной и влажной земле, ни тем более водителя, которого допрашивали в стоящем у обочины фургоне.
Морок. Отводящий глаза аркан, не позволяющий посторонним видеть реальные события. Рано или поздно его снимут, рассеют магические волны и откроют картину аварии, ибо таков план. Пока же, под прикрытием морока, колдуньи выспрашивали у барона Берислава его тайны. Неторопливо, но и не затягивая время.
Среди заклинаний, устанавливающих контроль над разумными, «заговор Слуа» считался самым сложным, но при этом — самым надежным. С его помощью опытный маг мог заставить жертву совершить все, что угодно, вплоть до самоубийства, и мог выведать любую тайну жертвы: «заговор» воздействовал на подсознание, заставляя вспоминать даже давным-давно забытые события. Одним словом, «заговор Слуа» являлся венцом контролирующих арканов. А набросить его на жертву, пребывающую без сознания, был способен исключительно сильный маг. Такой, к примеру, как воевода дружины Дочерей Журавля.