Ребус старого пирата
Шрифт:
– Так произойдет с каждым, кто не будет выполнять мои приказы! – Рамеш пнул убитого в лицо.
Несколько молодых мужчин, склонив головы, молчали.
– Тахар, – Рамеш остановил свой взгляд на парне со шрамом на лбу, – поезжай в Хисар, я должен знать о них все. Мне надо выяснить, сколько с ними воинов. И как только они будут выезжать, сообщи. Нужно, чтобы были две группы. И от каждой одного взять живым. За Целителем наблюдение установили? – спросил он у смуглого бородача.
– Тигр никого не подпускает, – ответил тот. – А убивать нельзя, сейчас месяц священного Тигра.
– Мне плевать на ваши запреты! Вы должны
Индийцы переглянулись. Понятно, что они были недовольны словами Рамеша.
– Всем разойтись! – прокричал Рамеш. – И готовьтесь к делу! Запомните – из каждой группы по одному живому! Так нужно господину Фунджаку.
Люди стали расходиться.
– Зря ты так про тигра, – негромко проговорил мускулистый лысый бородач. – В этих краях поклоняются тигру, твой отец тоже, а ты забыл об этом. Жил в Дели и не помнишь обычаев.
– Да плевал я на ваши обычаи, деревенщина! Я не верю в эту чушь. Это вам суждено прожить свою жизнь здесь и молиться тигру. А я молюсь деньгам. Если они у тебя есть, ты тоже будешь святым и на тебя будут молиться. Я знаю, чего я хочу, и получу это. А вы… – Он махнул рукой и пошел дальше.
– Ну смотри, Рамеш, – вздохнул бородач. – Нельзя злить жителей этого края. А сейчас месяц Тигра. Господин Фунджак будет недоволен твоими словами. К тому же не исключено, что ты говорил и о том, что займешь место Белого скорпиона. Жители это подтвердят, и ты можешь очень пожалеть о неуважении к традициям людей этого края.
– Не уходит, – с досадой проговорил отшельник. – Убьют тебя, мой верный друг.
Голова тигра исчезла за большим валуном.
– Прячется, – вздохнул отшельник. – А ты что думаешь делать? – спросил он у Раджа.
– Будет так, как угодно богам, – сложив руки перед грудью, ответил тот. – Я больше не хочу прятаться и бегать. Все равно найдут или захватят мою приемную дочь. Хорошо, что пока ее не трогают. Сестра меня уже предала, жена моего брата тоже. Брат погиб, и все считают, что это случилось из-за меня. Он доверился какому-то профессору, который незадолго до кончины опубликовал статью, тогда все и началось. Дочь подослала ко мне убийц, сын погиб, защищая меня. Я как иссохший родник, во мне больше нет страха. Я мертв душой, так пусть убьют и тело. Я ужасно боюсь боли и очень хотел жить. Поэтому и начал торговаться. Об этом узнала дочь, и меня хотели убить. Это страшно, когда собственная дочь присылает убийц и они убивают ее родного брата. Я достоин презрения – хотел продать секрет, открывший бы нашему роду путь из бедности. От поколения к поколению передавался секрет семи частей глобуса. А я хотел его продать. Поэтому боги отняли у меня жизнь сына и душу дочери. Уходи отсюда ты, Мастан, тебя искать не станут. Тебя примут везде, ты человек, посланный…
– Не говори ерунды, Радж. Я такой же человек, как и ты, и тысячи и миллионы других. Даром лечения меня наградил не Бог, а мой отец, который тоже получил знания от своего отца. Но я…
– Ты презираешь меня? – спросил Радж.
– Мы уже говорили об этом. Не осуждай слабого и не поклоняйся сильному, будь самим собой и помоги нуждающемуся. Эта мысль есть во всех религиях, но
– Кто-то идет, – перебил его Радж.
– Ты постиг науку испуганного зайца. Воином ни тебя, ни меня назвать нельзя. Когда я решил уйти от людей, долго не мог привыкнуть ко всему этому необузданному, дикому… Крики ночных птиц, волчий вой, рык крупных хищников. Я сжимался в комок, ожидая опасности. Потом привык и понял, что только в суровом одиночестве человек становится самим собой. Я не знаю, что будет завтра, даже через минуту, потому что сюда кто-то идет, но знаю одно – как бы смерть ни пришла ко мне, умру свободным и счастливым. Говорят, когда человек счастлив, он не может думать о смерти. А я думаю о ней постоянно и жду ее. Я все-таки помогал людям, и они были искренне мне благодарны. – Отшельник взглянул на тигра. – Он хищник, но стал мне другом. Уходи! – закричал он, поднял камень и замахнулся. Но отбросил камень и вздохнул. – Я никогда не смог бы причинить кому-то боль. Уходи, – умоляюще проговорил он и посмотрел на тигра. Тот оскалился, мягко спрыгнул с валуна и бесшумно скрылся в зарослях.
– Целитель, – послышался тихий голос, – тебя убьют, а второй знает секрет, и его возьмут. Белый скорпион обещал жителям деревни не забирать твою жизнь. Пусть человек уйдет. Люди не хотят твоей смерти, ты нужен для жизни, а смерть пусть настигнет его.
– Смерть рано или поздно настигает каждого. – Целитель вышел из пещеры. – Я не хочу, чтобы те, кто знает меня, изменили свое мнение обо мне после моей смерти. Благодарю всех людей, которые проявили заботу обо мне, но решение принимаю я.
– Ты нужен людям, Целитель, – сказал мужчина. – Ты нужен…
– Пусть будет так, как должно быть… – Целитель вздохнул.
– Ты зря так говоришь с ними, – недовольно сказал Фунджак. – Ты один из них и, может быть, даже ниже каждого, если не будешь вести себя правильно. В них есть своя сила. Я уступаю им, даже когда считаю, что они что-то делают не так. Но это их жизнь, и, нарушив ее обычаи, ты станешь их врагом. Помоги отцу вылечить ребенка, и он собой закроет тебя от пули.
– Но вы, господин, сильны и внушаете страх, – робко проговорил Рамеш.
– Страх нередко становится ненавистью. Наказанный за разбитую чашку раб при удобном случае столкнет хозяина в пропасть. Не забывай об этом. Но также помни, что и безнаказанность допустима не всегда и не со всеми. – Фунджак достал сигару. Рамеш, щелкнув зажигалкой, дал ему прикурить. – Надо знать привычки тех, кому служишь, – улыбнулся Фунджак и локтем резко ударил Рамеша в висок. Тот упал. Лысый бородач, с улыбкой, чиркнув спичкой, поднес огонек к сигаре. – Он перестает мне нравиться, Сакаш, – сказал Фунджак.
– Он мне никогда не нравился, господин, – ответил лысый.
– К операции все готово?
– Да, господин.
– Жители просят сохранить Целителю жизнь. Что ты думаешь?
– Я сделаю так, как решите вы, господин.
– Возьмите его, пусть он объяснит, почему мастер до сих пор не у меня. – Фунджак слегка ударил ногой лежащего Рамеша.
– Я все узнаю, господин! – Сакаш кивком подозвал двоих. – В яму его! – взглянул он на Рамеша.
– Господин, – подошел рослый индиец, – приехал Роках.