Ребус. Рассшифровка
Шрифт:
В начале восьмидесятых в мрачную Тулунскую спецтюрьму № 2, что среди лихого народа кличется крыткой, прибыл с особого режима Вячеслав Иваньков, уже тогда вор союзного значения по прозвищу Япончик. Приволокли его туда ни много ни мало за организацию бунта. Многое Япончику на земле тулунской тогда не понравилось, а более всего раздосадовала власть лаврушников по тюрьме и на воле. И в какой-то момент решил он пойти на них войной и восстановить былую историческую справедливость.
Первым «апостолом», сиречь сподвижником Япончика, стал Сергей Бойцов, по прозвищу Боец, из сурового городка Зима, подарившего миру поэта Евгения Евтушенко и оперного певца Николая Волкова. Вторым был коронован Александр Моисеев, он же Мася
И началась пальба. А раз так, то бей не жалей, вопросики типа «Жить иль не жить? Иль надо оказать сопротивле-нье?…» в нормальную голову в такой ситуации все равно не приходят. Первым жертвой в борьбе роковой пал Мася: холодным летом 91-го в машину к Масе положили мины, да не простые, а противотанковые. Машина отлетела на 63метра, голова Маси - на 90, а рука - на все 107. Короче, шутки те еще, стремные. Хоронили Масю двести человек, некоторые из них были люди весьма именитые, несмотря на пять классов образования Маси.
Следующим безвременно ушел Рафик Багдасарян, по прозвищу Сво, коий слишком активно поддерживал антитбилисскую политику Япончика. Почему? Может, потому как сам был армянином? Не помог Сво ни дипломатический паспорт, ни пистолет «Агран», найденный при теле и ранее подаренный ему на день рождения Иваньковым. Хоронили горемычного, как члена Политбюро (на радостях чуть в Кремлевскую стену не замуровали), и это невзирая на пятнадцать судимостей и тридцать четыре года лагерного стажа. Говорят, в Ереване по такому случаю на два дня даже свет дали - побаловали земляков.
Япончик к тому времени уже был помилован царем Борисом Николаевичем. Навряд ли Ельцин был в курсе, что подписывает, однако поручительствам народного депутата-офтальмолога и заместителя председателя Верховного суда России поверил. Но Япончик - рыбина крученая, быстро сообразил, что запахло вертолетом, и скоренько подорвался в США. А что делать? Эмигрантские традиции в России сильны еще со времен Герцена. Впрочем, вскоре и там, на Диком Западе, местное ФБР Япончика немного огорчило.
Но вернемся к родным берегам. А здесь - после убийства Сво начали шмалять уже не одиночными, но очередями. Так исчезли Глобус и Рембо, Квантришвши и Федя Бешеный… Всех их, полегших на необъятных просторах, и не упомнишь. Пока продолжалась большая дел юга, землей иркутской управлял один лишь Боец, да и то из Тулунской крытки. Одному, понятное дело, тяжело. Да и не с руки как-то из тюрьмы. Посему Япончик скоренько нашел замену не по своей воле разлетевшемуся Масе. Так появился Ребус - герой нового времени, поднявший знамя борьбы за славянское дело.
К тому моменту Ребус был уже трижды судим. Но судим все за статьи «гадские»: изнасилование, хулиганство, развратные действия, распространение порнографии, вовлечение несовершеннолетних в немедицинское употребление одурманивающих средств. Об этих нюансах Ребус не любил распространяться, потому как черный пиар. Впрочем, место, которое занял Ребус, шибко сахарным не назовешь: в 1993 году в окно его машины полетела граната, которая вопреки законам взрывотехники почему-то отскочила. Второй раз к акции подошли более масштабно: перегородили дорогу бревнами, заминировали, а в неподалеку вырубленных кустах посадили парочку оппонентов с автоматами. Но Ребус, прям как Ильич,- взял да и ушел другим путем. Получилось - опять лаврушники дров наломали напрасно.
Так да не так: поглядев на вырубленные в его честь просеки в городском парке, Ребус смекнул, что он не Змей Горыныч - голова одна,- и перебрался в Москву. Благо к тому времени он обладал уже не деньгами, а финансами. Здесь-то и пришла к Ребусу его законная слава. Как
Все это, конечно, не кот чихнул, и прощать шалости грузинам Ребус не собирался. И началася волчья ночка: сначала в Иркутске расстреливают грузинских воров - Эмчика и Па-то. Затем в Сочи достают Махои Вахо. Затем снова в Иркутске пули из автоматов «Скорпион» кучно остывают в телах воров Бакура и Дато Тбилисского. Конечно, не все славяне были довольны новой политикой, но, с другой стороны,- а когда в чьих-то рядах не бывало противоречий? И вот уже гранатами забросали новоиспеченного вора Абашенка и изрешетили в мясо сына крестного отца вора Лазаренка. М-да, «от Розарио Агро еще никто не уходил».
К этому времени из Соликамского «Белого лебедя» вышел Сергей Бойцов - единственная оставшаяся фигура на региональной доске, способная противостоять Ребусу. Кстати, в Соликамск он был направлен из Тулунской спецтюрьмы, после того как сыграл в крытке свадьбу со вдовой «улетевшего» Маси. И тоже получилось с размахом: с оркестром, жареными поросятами и заносом широкой кровати в административное здание. Короче, погуляли от души. Правда, потом начальник тюрьмы в несколько ином качестве перебрался в следственный изолятор Иркутска, а Боец - в более жесткие условия. Туда, где диета простая: вместо поросят кашу жуй-плюй подают; на первое - вода с водой, а выплеснешь на собаку - шкура облезет. Но Боец не был фраером. Он был ферзем. И потому, освободившись, сразу же очутился в гостинице «Россия» в Москве, где ему вновь накрыли стол. Какая радость, какая приятность! Уж чем его угощал Ребус - история о том умалчивает, вот только после торжеств Боец захворал и по больницам с полгода мыкался. Видно, съел что-то. А что - врачи не установили. Еле на ноги встал. Слетал в родимый край, зашел домой под Новый год, и тут в его парадной так рвануло, что он потом всему дому за свой счет стекла вставлял. Но, в любом случае, Бойцу вновь повезло.
И поехал тогда Боец перетереть эту непонятку к Ребусу и вору Аксену. Видно, заподозрил что-то. Но не доехал. Вернее, доехал только до Аксена, так как «двадцатого февраля около 13 час. 20 мин. со множественными огнестрельными ранениями обнаружены трупы Бойцова Сергея Александровича, 16.10.1960 года рождения, криминальная категория „вор в законе", и…» Словом, Боец наконец обрел благодать, и мощи его хоронила вся криминальная Сибирь. На двух зафрахтованных самолетах прилетел даже сам «правитель Дальнего Востока» - Джем с братвой из Комсомольска-на-Амуре, а Япончик прислал венок в три метра высотой (в прямом смысле этого слова). Джем, как полагается, провел разбор. Спросил и с Ребуса (он, конечно, был на похоронах). Но с Джемом лучше не связываться - Ребус крестился, целовал распятие, мол, ни при чем он. Поверил ли Джем? Или подумал: «Господи Сколько раз прощать брату моему?» В любом случае больше в Сибири конкурентов такой весовой категории не было. Ребус остался один. Но он, в отличие от Бойца, одиночество переносил нормально: В смысле, не скучал. Да и некогда было - дел-то невпроворот… [14]
Нестеров, Ладонин и Козырев вернулись на третий этаж в компьютерную каморку.
Николай жестом указал им на чудом затесавшиеся в местном высокотехнологическом хаосе три земные табуретки - мол, садитесь, внимайте, сейчас отсюда (он махнул рукой в сторону аудиоколонок) будет проистекать. Ладонин тоже неплохо владел языком жестикуляции и в ответ изобразил однозначно читаемый жест: «Давай включай звук - и вали». В этом учреждении повторять дважды было не принято: Коля послушно включил запись и отвалил.