Ребята Скобского дворца (Военная проза)
Шрифт:
— Расфуфырилась и воображает... Ишь шагает... как картиночка... — В голосе Левки Купчика слышалось невольное восхищение.
Если бы можно, Ванюшка отгородил бы на дворе место для Фроськи и запретил смотреть на нее всем скобарям. Но такой властью он не обладал.
Жизнь на дворе Скобского дворца приобрела для Ванюшки новый смысл. Больше он уже не скучал.
Левка Купчик был единственный человек на дворе, который с Ванюшкой охотно встречался и разговаривал. Порой Левка появлялся, щеголяя в новых желтых ботинках на пуговицах и в зеленой плисовой
Много разговаривать с ним Ванюшка считал ниже своего достоинства и поглядывал на него свысока. В то же время иногда раздумывал, не примкнуть ли к постоянной компании Купчика. Состояла она из трех-четырех таких же, как и Левка, сынков лавочников и мелких чиновников, проживавших в Скобском дворце, и держалась обособленно на дворе. Но не лежала к ним у Ванюшки душа. Были они все, как на подбор, какие-то вялые и рыхлые, необщительные. Драться не умели, распускали нюни и всхлипывали от каждого тумака. Да и следили за ними домашние, как за арестантами в тюрьме: чуть что — уводили домой. Один только Левка отличался большей свободой, бесхитростным и не гордым характером, умел запросто подлаживаться к скобарям, не обижаясь на случайные тумаки и затрещины.
— Давай дружить, — в который уже раз предлагал он Ванюшке, преданно глядя ему в глаза и щедро делясь подсолнушками из лавки своего отца.
«Какой толк от твоей дружбы?» — думал Ванюшка, скептически разглядывая узкоплечего Левку. От семечек и леденцов Ванюшка не отказывался, но тянуло его к боевым скобарям. Они уже привыкали к Ванюшке, не мудровали над ним, как вначале.
— Смотри, Цветок на тебя еще злобится, — по-дружески предупреждал Ванюшку Купчик. — «Я. говорит, ему ребра еще посчитаю».
— Пускай только попробует, — хмурился Ванюшка, — тоже сдачи дам.
Купчик критически осматривал Ванюшкины кулаки и с сомнением качал головой.
— Его, знаешь, Царь любит.
Такой ответ озадачивал Ванюшку. Царь был бесспорно сильнее Ванюшки, но самое главное — за его спиной стояли десятки скобарей.
— Царь... Царь... — недовольно бормотал Ванюшка. — На кулаках только и держится.
— Не-ет!.. — Купчик готов был поспорить с Ванюшкой. — Царь жребий вытянул.
— Чего? — переспросил Ванюшка.
— Говорю тебе — жребий. — Купчик вместо дальнейшего пояснения подвел Ванюшку к угловой стене Скобского дворца. — Видишь? — указал Купчик на ржавую водосточную трубу. — Можешь ты по этой самой трубе с крыши съехать?
— Тоже... нашел дурачка! — Обидевшись, Ванюшка хотел отойти, но Левка продолжал смотреть на него испытующе.
— Я тоже не слез бы, — с тяжелым вздохом признался он. — А Царь вот смог.
И тут же Купчик поведал Ванюшке недавнюю историю о том, как скобари поспорили, кто из них самый смелый, и, чтобы доказать свою храбрость, решили по очереди спуститься с крыши вниз по водосточной трубе. Жребий первому достался Царю. Царь, обхватив трубу руками и ногами, стал съезжать вниз, но на высоте третьего этажа труба оторвалась, и Царь грохнулся на панель.
— Месяц он в больнице пролежал. Но теперь ничего. Здоров! — с восхищением
Ванюшка отошел в сторону и внимательно исследовал глазами верхнюю часть трубы. У него даже закружилась голова от такой громадной высоты. С невольным сомнением взглянул он на Купчика, потом снова на трубу и на третьем этаже заметил, что у водосточной трубы не хватает двух колен, которые, очевидно, сорвались с Царем, когда тот падал вниз.
— Сможешь? — снова переспросил Левка, выжидательно глядя на него.
— Нет, — отрицательно покачал головой Ванюшка, поражаясь безрассудству Царя и проявленной им отваге. Он понял, что Царь держится на дворе не только благодаря своей силе.
— У Царя четыре кулака... крестовый брат есть, — продолжал рассказывать Купчик.
— Кто? — Ванюшка снова навострил уши.
— Серега Копейка. Они поменялись крестами и кровью свои имена на заборе написали. Они друг за дружку на тот свет пойдут.
Ванюшка мысленно представил, как Царь и Копейка менялись гайтанами с крестами, скрепили свое братство кровью. Это еще более встревожило Ванюшку. «Далеко до Царя», — подумал он, не теряя еще надежды если и не догнать Царя, то хотя бы в чем-то сравняться с ним.
Все-таки с каждым дном общительный Купчик все больше нравился Ванюшке. Обладал тот необычайной любознательностью. Случалась ли где какая драка или происшествие, Купчик являлся первым. Ванюшка едва поспевал за ним, знакомясь со всеми закоулками Скобского дворца. Выбегали они и на улицу, где, оглушительно гремя по булыжнику, везли тяжелую кладь ломовики. Прохаживались по панели мимо многочисленных торговых заведений: лавок, магазинов, чайной «Огонек»; занимали они первый этаж и своими ярко размалеванными вывесками украшали весь фасад Скобского дворца. Спорили, чья вывеска красивее и лучше. Возвращаясь обратно на двор, ребята останавливались то у одного, то у другого подъезда.
С живейшим интересом следили, как фабричные девушки под гармошку плясали с подмастерьями кадриль, не переставая при этом лузгать семечки. А более деловые парни в пиджаках и жилетках, расположившись на панели и грязных ступеньках подъезда, отчаянно ругаясь, резались в «очко», в «три листика». Порой среди них возникали ссоры, начиналась потасовка, сверкали ножи...
Резкой трелью из общего гвалта вырывался тревожный свисток дворника. Появлялся с соседнего перекрестка дежуривший там черноусый краснощекий городовой Жига. Был он на окраине старожилом. Его с давних пор все знали, и он всех помнил. «Р-разойдись!» — врезаясь в толпу, командовал он, надувая сердито щеки и придерживая рукой шашку. А Купчик бесстрашно лез в самую сутолоку и как вьюн вертелся среди взрослых.
Когда гвалт утихал и толпа таяла, у подъездов по-прежнему толпились небольшими кучками жители Скобского дворца, вели нескончаемые житейские разговоры все про одно и то же: про тяжелую жизнь, про работу, про войну. Выделялся среди них отец Сереги Копейки — высокий, костлявый, рыжеусый котельщик с Франко-русского завода. Расстегивая промасленную блузу и тяжело топая сыромятными ботинками, он громко кричал, размахивая длинными жилистыми руками: «Р-разве мы живем?»
— Как выпьет, так правду ищет, — таинственно шептал на ухо Ванюшке Купчик.