Рецепт идеальной мечты
Шрифт:
Пребывал не в духе – и она делалась строгой, суровой, неразговорчивой.
По нынешнему настроению секретарши Дима немедленно понял: что-то случилось. И откликнулся на звонок со вздохом, без обычных своих шуточек: "Иду, Марина Михайловна". По пути к начальственному кабинету попытался припомнить последние свои прегрешения.
Устроил безобразную пьянку во время дежурства неделю назад… В рабочее время в рабочем кабинете предавался сексуальным играм с машинисточкой… Перепутал в очерке имя-отчество заслуженного учителя… Любой из
Полуянов печально вошел в приемную, печально поприветствовал Марину Михайловну Затем тяжко вздохнул и вошел – нырнул в обширный начальственный кабинет.
Главный и впрямь был суров и сосредоточен. Отложил бумаги, встал, указал Полуянову на приставной столик. Сам вышел из-за своего обширного стола и уселся напротив. У Димы слегка отлегло от сердца. То был знак, что разговор предстоит неформальный.
– Это ты писал о краже в Историко-архивной библиотеке? – вдруг хмуро спросил редактор.
– Было такое… – туманно ответил Дима.
"К чему он, интересно, клонит? Я что-то напортачил в заметке? Так ведь когда дело было! Чего он, спрашивается, ждал?"
– Грабителей, кажется, до сих пор не нашли? – поинтересовался главный.
– По-моему, нет, Василий Степанович.
Редактор побарабанил пальцами по столу. После паузы вдруг спросил:
– А ты не хочешь, Полуянов, съездить в классную командировку?
– В классную? – переспросил Дима. Он понял, что нагоняя, кажется, не предвидится, и развеселился. – Это в Вятку, что ли?
– Нет. В Степлтон.
– В Сте… Куда? Не верю своим ушам. В Стерлитамак?
– Не паясничай, Полуянов, – строго сказал главный. – А то поедешь даже не в Стерлитамак, а в Ухту.
– Хорошо-с. Понял вас. Значит, в Степлтон, штат Вашингтон, США. А что мне там делать, в этом Степлтоне? То есть я, конечно, там готов делать все, что угодно…
– Работать там будешь. Работать. Собирать материал для статей.
– Благодарю за доверие… О чем будут статьи?
– Видишь ли, Дима, – сказал, тщательно подбирая слова, редактор, – проживает там, в Степлтоне, некая дама. Богатая. Даже очень богатая.
– Хорошенькая?
– Возможно. Не надо перебивать, когда разговариваешь со старшими. Дурная привычка. Не способствующая продвижению по службе… Так вот она, эта богатая дама, проживающая в США, в последнее время, говорят, заинтересовалась древнерусской литературой. Настолько сильно заинтересовалась, что даже поселила в своем доме филолога – нашего, из России. Известного в узких кругах филолога, доктора наук. С чего, спрашивается, вдруг такое?.. А филолог наш, похоже, живет у нее на всем готовом. Во всяком случае, он никуда из ее дома не выходит…
– Может, он у нее типа в плену? Прикован ржавыми цепями в мрачном подвале?
– Может, и так, – без тени юмора ответил главный.
– А может, у доктора наук с этой американской
– Да вряд ли между ними любовь… – покачал головой главный. – Нашему филологу семьдесят два года.
– А что тогда, если не любовь?
– Говорят, у нее наши историко-архивные рукописи видели.
– Значит, вы, Василий Степанович, хотите сказать, что это она, американская богачка, скоммуниздила рукописи из нашей Исторички? А теперь украла нашего филолога, чтобы он эти рукописи исследовал? Приводил в товарный вид?
– Я сказал тебе только то, что стало известно.
– Откуда стало известно? И стало известно – кому?
– Стало известно компетентным органам. – Начальник глянул на журналиста тяжелым взглядом.
– "Компетентным"? С каких пор эта наша ФСБ стала интересоваться древними рукописями? Она же всю жизнь очень современными рукописями интересовалась…
– Ты очень болтлив, Полуянов. Не лучшее качество для журналиста.
– Понял. Виноват. Исправлюсь… Только еще один вопрос. С каких пор вы, Василий Степанович, работаете на компетентные органы?
– Ты еще и слишком любопытен, Полуянов.
– По-моему, хорошее качество для репортера.
– Не в отношениях с начальством… Ладно, удовлетворю твое любопытство. Я, как ты знаешь, играю в теннис. С очень разными людьми. В том числе с одним генералом. Из компетентных органов. Вот этот генерал мне как бы между прочим об этом и упомянул. И добавил, что его людям в Степлтоне некогда заниматься какими-то рукописями. Им дай бог успеть уследить за "Майкрософтом" и "Боингом".
– И вы с генералом решили использовать в качестве секретного агента меня…
– Ну, по поводу "секретного агента" ты не обольщайся…
– А в качестве кого я тогда поеду в Степлтон?
– В качестве того, кем ты являешься, – спецкора "Молодежных вестей". Придумай себе пару-тройку тем.
Можешь постараться взять интервью у той бабы-богачки. И заодно – что-нибудь разнюхать насчет рукописей.
Только очень аккуратно. Предельно аккуратно… Командировку подпишу тебе я.
– Понял. А у меня будут связные, пароли, явки?
– Ты что, Полуянов, совсем больной? Или прикидываешься?
– Ясно. Значит, я буду работать в одиночку. Как Бонд. Джеймс Бонд.
– Для Бонда ты слишком поверхностен. И, извини, болтлив.
Дима пропустил мимо ушей суровую отповедь и быстро спросил:
– Как звать расхитительницу гробниц? То есть – рукописей?
– Шеви.
– Как?
– Пола Шеви. Как "погоня" <От английского "chevy" – охота, погоня.>.
– Или модель джипа… А кто такой этот русский филолог, проживающий на ее харчах?