Рецепт любви
Шрифт:
Кип тоже был там, хотя я не обращала на него внимания.
Я не могла. Не тогда, когда глаза Роуэна нашли мои.
Хоть убейте, я не могла сказать, какое было выражение его лица или поза в те секунды, прежде чем я подняла голову и показала ему свое покрытое синяками лицо.
Обычно эти глаза были теплыми, манящими. Но, увидев их прямо тогда, я не могла поверить, что они стали двумя сверкающими дырами ярости.
Фраза «если бы взгляды могли убивать» была довольно банальной и избитой, но я не могла
— Кто сделал это с тобой? — ноздри Роуэна раздулись, челюсть сжалась в жесткую линию.
Я моргнула на него, встревоженная неприкрытой угрозой в его тоне. Я знала, что этот парень может быть опасен — об этом говорили его мускулы, его размер и общая манера держаться.
Моя рука рефлекторно потянулась к тому месту, на которое он уставился. Я дрожала. Его глаза расширились при виде моей дрожащей руки, поэтому я быстро отдернула ее обратно.
— Никто, — пискнула я. — Я просто… упала, — это была правда. Не считая некоторые важные детали и одного мудака, но, тем не менее, правда.
Правда, на которую Роуэн, по-видимому, не купился.
Он дал это понять, обогнув стойку несколькими быстрыми, мощными шагами и надвигаясь на меня. Я была совершенно не готова к тому, что он преодолеет барьер между нами и войдет в мое пространство, поэтому у меня не было времени убежать.
Мне все равно некуда бежать, так как за спиной эспрессо-машина, о чем я не думала, пока не врезалась в нее спиной.
Роуэн не остановился, его рука схватила меня за предплечье твердой, целенаправленной, но не болезненной хваткой, и потащил меня на кухню.
Или попытался, но я издала тихий стон боли.
Он не причинил бы мне боли, если бы у меня не было синяков именно в том месте, где он сжимал. Поэтому хныканье я не могла контролировать.
Мой всхлип остановил Роуэна, он отпустил мою руку, как будто обжегся. Его взгляд остановился на том месте, которое было прикрыто кашемиром. Нежный кашемир, который, к счастью, не мог раствориться от ярости в его взгляде.
Я застыла, не в силах перестать пялиться на него, не в силах ничего сказать.
Роуэн тоже на мгновение замолчал. Казалось, вся пекарня затаила дыхание.
Ну, пока его ладонь не опустилась на мою поясницу — как перышко, едва заметная, но я могла бы поклясться, что ее отпечаток врезался в мою кожу — и мягко повел меня на кухню.
Я позволила направлять себя, потому что не знала, что еще делать. Потому что это казалось самым безопасным вариантом — вдали от всех зрителей. Я не привыкла быть в центре городских сплетен, и знала, что синяк под глазом плюс это взаимодействие с Роуэном заставит людей говорить обо мне в течение нескольких
Кухня была моим безопасным местом. И вот он здесь. Большой, внушительный и яростный.
— Сними свою кофту, — тихо сказал он. Но будто прокричал. Хотя его тон был бархатисто-ровным, в нем сквозила чистая ярость. Ярость, которая светилась в глазах, от которой напряглись жилы на шее, а руки сжались в кулаки по бокам.
Эта ярость должна была заставить меня сжаться в крошечный испуганный комочек. Не только из-за прошлой ночи, но и из-за того, какой я человек в целом. Пугливая. Боялась большинства вещей. Стремилась подчиниться большинству ситуаций.
Но необъяснимо я скрестила руки на груди, вздернула подбородок и, прищурившись, посмотрела на него.
— Нет, — отрезала я.
Он медленно моргнул один раз, рассматривая меня. Ярость не рассеялась ни на йоту. Воздух вибрировал.
— Нора, — мое имя вырвалось сквозь его стиснутые зубы. — Сними этот ебучий кардиган.
Это первый раз, когда он произнес мое имя. И хотя он изображал из себя запугивающего альфа-самца, я должна была включить в себе убежденную феминистку, у меня от этого покалывало кончики пальцев.
— Роуэн, — вскипела я в ответ. — Не приказывай мне снимать одежду, ты не имеешь на это право.
Его тело дернулось.
— О, у меня есть гребаное право, — сказал он низким голосом.
Мои колени задрожали сами по себе.
— У тебя синяк под глазом, — он указал на мое лицо.
— Я в курсе, — сказала я ему.
— Синяк под глазом, — повторил он, как будто я ничего не ответила. — И поскольку этот город — огромная фабрика сплетен, я знаю, что вчера ты должна была выйти замуж за кусок дерьма.
Яд, с которым он упомянул Нейтана, меня удивил. Как я уже говорила, его недолюбливали. И знала, что он не тусуется в общих кругах с Роуэном. Но я не думала, что он знал его настолько хорошо, чтобы говорить с такой злостью.
— Вчера эта идеальная кожа была безупречной, — продолжил Роуэн, голос угрожающий, поза напряженная. — Сегодня, на следующий день после вашей запланированной даты свадьбы, эта идеальная кожа испорчена. И ты визжала от боли, когда я прикоснулся к тебе. Что наводит на мысль, что это, — он кивнул на мое лицо, — не единственный синяк.
— Я не визжала, — возразила я, мой разум все еще обрабатывал тон, которым он сказал о моей идеальной коже.
Роуэн ущипнул себя за переносицу, сделав долгий, слышимый вдох, прежде чем заговорить.
— Ты снимаешь кофту, или я звоню в участок и вызываю Финна, чтобы он взял показания.
Я с трудом проглотила комок, образовавшийся в горле.
— Показания?
Он кивнул один раз. Движение было жестоким.
— Я не буду давать показания, — захныкала я. — Ничего не случилось.