Речной дурман

Райли Юджиния

Жасмина держала путь в городскую тюрьму, расположенную на главной площади, чтобы поговорить там с шерифом. Она надеялась, что представителю закона удастся убедить Джэарда отказаться от дуэли; но надежда на то, что он согласится ей помочь, была невелика. Хотя дуэли на Миссисипи и были запрещены, они тем не менее были делом обычным и к ним относились довольно спокойно, особенно в средних слоях населения. Насколько могла припомнить сама Жасмина, каждый год в Натчезе их случалось несколько. Иногда стычки возникали из-за политических разногласий, но иногда, и Жасмина припомнила несколько таких случаев, вызов был брошен по пустяковому поводу, такому, как нарушение этикета.

В душе Жасмина

молилась о том, чтобы ей удалось вовремя предотвратить дуэль. Пока что паники она не испытывала, так как дуэли не организовывались в спешке, как раз наоборот, в этом деле соблюдали строгий ритуал: часто дуэли назначались и проводились на рассвете или в вечерние сумерки. Это сохраняло в Жасмине уверенность, что в ее распоряжении есть, по крайней мере, срок до захода солнца, чтобы вмешаться. Она знала, что все детали оговариваются доверенными лицами — секундантами. Иногда секунданты могли вносить компромиссные решения между лицом, нанесшим оскорбление, и потерпевшей стороной и таким образом предотвращать кровопролитие. Жасмина понимала, что в этом случае компромисс был бы невозможен, хотя ей и пришло на память несколько случаев, когда дуэль была отменена, так как оскорбленная сторона простила оскорбившую. Отказаться от уже сделанного и «переданного» вызова считалось делом недостойным, и об этом могли дать объявление в газете. Жасмина молила, чтобы Клод сбежал со страху из города, но шестое чувство подсказывало ей, что, скорее всего, он, наоборот, где-то затаился, чтобы выждать и найти способ достичь желаемого.

Как и подозревала Жасмина, местный шериф оказался слабым помощником в ее деле. Когда Жасмина нашла его в здании городской тюрьмы и расположилась в его кабинете за столом напротив, перед ней предстал уже лысеющий мужчина.

— Итак, где же эта предполагаемая дуэль будет происходить, мисс Дюброк? — спросил он, когда она закончила свой рассказ, при этом весь его облик говорил о полном отсутствии интереса к делу.

— Мне это неизвестно, — отвечала Жасмина. — Именно за этим я сюда и пришла. Прошу вас мне помочь.

Представитель закона передернул плечами, доставая из кармана кожаного жилета сигару:

— Я мало что могу сделать, не имея доказательств.

Это взорвало Жасмину, так что она привстала со своего стула.

— Доказательств?! Уж не доставить ли мне сюда тело мистера Хэмптона?

Некоторое время шериф хранил молчание, морщась и стараясь размягчить во рту тонкую сигару.

— Скажите мне лучше, из-за чего, собственно, мистер Хэмптон и этот другой повздорили?

— Ну они… — В растерянности Жасмина опустила глаза. — В общем-то, шериф, это из-за меня.

Он сухо рассмеялся.

— Я так и думал. И я уверен, что они оба прекрасно в этом разберутся.

Жасмина посмотрела на него широко открытыми от удивления глазами.

— Это значит, что вы ничего не собираетесь предпринимать? Могу ли я вам напомнить, что дуэли вне закона в этом штате?

— Послушайте, мисс, еще не хватало, чтобы женщины рассказывали мне о местных законах. Кроме того, это вообще не ваше дело. А у меня и так забот хватает. Того и гляди бродяги и картежники заполонят город и ипподром. Знаете, сколько уличных драк бывает в нижней части города всего за неделю? — Не давая Жасмине ответить, он помахал указательным пальцем у нее перед носом и продолжал: — Ну а джентльмены в этих местах сами улаживают дела между собой. Так было все время, сколько я помню себя, так это и останется. И нам не нужны женщины, чтобы указывать, что нам делать.

Возмущению Жасмины не было предела, и она не скрывала этого. Шериф же взял одну из стопок с документами, повсюду лежавших на его столе, и стал перебирать бумаги.

— А теперь, если

вы позволите, прошу прощения. У меня полно серьезной работы.

При этих словах Жасмина вскочила, глаза ее метали молнии.

— Действительно, шериф! — гневно воскликнула она. — Извините, что потревожила вас по такому пустяковому поводу, как жизнь моего жениха!

Хлопнув тяжелой дверью, Жасмина покинула тюрьму. Она кипела от негодования, отъезжая от тюрьмы и раздумывая, что же предпринять дальше. При этом она размышляла, что, может быть, стоило снизойти в беседе до уровня этого рядового служаки. Может быть, ей действительно стоило рассказать ему о Клоде Бодро. Но она отвергла эту мысль. Шериф Брейди не намерен вмешиваться в это дело, и рассказ о преступлении Клода на реке ничуть бы не помог, разве что, наоборот, только содействовал бы возникновению скандала.

Жасмина решила проехать мимо дома на улице Перл, обдумать свои намерения и дождаться Эфраима. Когда она уже сворачивала на знакомую улицу, свежий ветер обдал ее дождем осенних листьев, которые заполнили ее повозку. Оказавшись перед въездом в знакомый дом, только бросив взгляд на него, Жасмина почувствовала, как в голове у нее родился отчаянно-дерзкий план.

Она поспешно вошла в дом, подошла к старенькому скрипучему бюро своего отца и открыла средний ящик. Вздох облегчения вырвался из ее груди, когда она увидела нетронутой ту вещь, ради которой она сюда приехала. Сняв перчатки, Жасмина с осторожностью вынула маленький револьвер системы Кольт, принадлежавший ее отцу. Она проверила барабан — вся обойма была на месте. Подержав на ладони прохладное смертоносное оружие, убедилась, что курок приходится точно на уровень выемки между створками, затем бережно положила оружие в свой ридикюль. Открыв еще один ящик, она вынула оттуда кожаную сумку-патронташ. Там было все необходимое: коробка с порохом, колпачки и гильзы.

Жасмина невесело усмехнулась. Как только что заметил шериф Брейди, Натчез никогда не был совершенно безопасным местом для проживания. В детстве она была напугана бродягой, спрятавшимся в лесной чаще за садом. Отца и Эфраима не было. Бродяга попросил еды, и когда Жасмина принесла ему буханку хлеба и миску супа, быстро исчез. Отец всегда приходил в бешенство при упоминании об этом случае. Вскоре после этого он и научил ее пользоваться оружием, так, на всякий случай, если понадобится в отсутствие их обоих. Раз в год или около того он разрешил ей упражняться в стрельбе на заднем дворе, вывесив на изгороди в качестве мишеней глиняные горшки. Жасмина не забыла, как надо заряжать пистолет и стрелять из него, не было в ней страха и сейчас.

Она подхватила патронташ и ридикюль и отправилась в город. Подавляя в себе отвращение к предстоящей встрече с Клодом Бодро, Жасмина тем не менее заставила себя поехать в гостиницу '«Райс», чтобы принудить Бодро покинуть город. Если бы он решил сопротивляться, то, пригрозив оружием, она смогла бы ему внушить, что не намерена с ним шутить. Ну, а если бы он полез в драку, она хладнокровно пристрелила бы его на месте. Затем она могла бы заявить, что стреляла в целях самообороны. Мысли ее были направлены на то, чтобы не дать этому негодяю убить Джэарда!

Почувствовав себя увереннее от принятого решения, безжалостно-спокойная Жасмина остановила свой кабриолет на Мейн-стрит — главной улице города, напротив грязного здания гостиницы. Но лишь только она сошла с коляски, как чья-то сильная рука обхватила ее сзади и увлекла в сторону от проезжей части.

— Что это вы здесь намерены делать, мисс Дюброк? — услышала она требовательный голос.

Жасмина, резко повернувшись, увидела перед собой сердитое лицо Джека Кактуса Мэлоуна. Проклятье, а он-то что тут делает?!