Речные заводи (том 2)
Шрифт:
– Какие там еще законы? – крикнул Ли Куй. – Если бы все поступали по закону, на земле не было бы беспорядков. А я вот сначала пойду изобью его, а потом будем разговаривать. И пусть только попробует он обратиться с жалобой к властям, я тогда прикончу этого мерзавца вместе с его чертовым начальником!
– Теперь мне понятно, почему Чжу Тун так хотел схватиться с вами не на жизнь, а на смерть, – сказал, смеясь, Чай Цзинь. – Вы и смотреть-то друг на друга не могли. Но здесь в императорском городе нельзя действовать так свободно,
– А что мне до того, что это императорский город? – сказал Ли Куй. – Разве не я убивал людей в Цзянчжоу и Увэйцзюне?
– Вы подождите, пока я не познакомлюсь с обстановкой, – сказал Чай Цзинь. – А когда мне понадобится ваша помощь, дорогой брат, то я позову вас. Но пока я прошу вас остаться дома.
Не успел он договорить, как из дома вышла служанка и попросила Чай Цзиня сейчас же пройти к дяде. Чай Цзинь поспешил в спальню, подошел к постели, на которой лежал Чай Хуан-чэн и тут увидел, что дядя его плачет.
– Дорогой племянник, – обратился Чай Хуан-чэн к Чай Цзиню. – Ты очень благородный и достойный человек и не позволишь, чтобы нашим предкам было нанесено оскорбление. Я скоро умру, и причиной тому побои Инь Тянь-си. Не забывай, что мы с тобой кровные родственники, отомсти за мою обиду. Иди с охранной грамотой к императору и заяви ему, как меня оскорбили. И попади я даже в преисподнюю, все равно буду признателен тебе, дорогой племянник, за проявленные чувства родства. Береги себя, милый мой! Вот все, что я хотел сказать тебе.
И он тут же скончался. Чай Цзинь так долго и неутешно плакал, что жена Хуан-чэна, опасаясь, как бы он не упал в обморок, стала утешать его, приговаривая:
– Уважаемый господин, впереди еще много времени, и вы успеете излить свою печаль, а сейчас давайте решим, что делать дальше.
– Охранная грамота осталась у меня дома. Я не взял ее с собой, – сказал тогда Чай Цзинь. – Но я сейчас же пошлю человека и он привезет ее. С этой грамотой необходимо поехать в столицу и подать жалобу самому императору. А сейчас, чтобы успокоить душу моего дяди, надо приготовить для его тела саркофаг и гроб. Затем нам следует одеться в траурные платья, а уж после этого будем говорить.
Чай Цзинь приказал изготовить для дяди соответствующие положению покойника гроб и саркофаг, а также установить полагающийся по обычаю жертвенник с именем покойного. Затем домашние облачились в траурные одежды, и от мала до велика начали оплакивать покойного.
Ли Куй, находившийся во внешних комнатах, услышав допсившийся из внутренних покоев плач, стал мучиться в догадках. Однако на все расспросы его спутники отвечали молчанием.
Вскоре пригласили монахов, и началось богослужение.
На третий день после всех этих событий Инь Тянь-си на своем иноходце отправился прогуляться в компании двадцати – тридцати бездельниковэ У всех в руках были луки, арбалеты, трубы, мячи, бамбуковые палки для метания и разные
Чай Цзинь, одетый в траурную одежду, быстро вышел на зов. Сидя на коне, Инь Тянь-си спросил:
– Ты кто такой?
– Я – племянник Чай Хуан-чэна – Чай Цзинь, – ответил он.
– Еще позавчера я велел вам выехать отсюда. Почему же вы не выполнили моего приказа? – снова спросил Инь Тянь-си.
– Мой дядя был болен, лежал в постели и поэтому не мог переехать. Сегодня ночью он умер. Когда кончатся похороны, мы покинем этот дом. Вы уж обождите!
– Что за вздор! – крикнул Инь Тянь-си. – Даю вам три дня! Если же в назначенный срок вы не выедете отсюда, я надену на тебя колодку. А предварительно ты получишь еще сотню палок.
– Вам не следует меня оскорблять, – возразил Чай Цзинь. – Наша семья ведет свой род от императорского дома. Покойный император пожаловал нам охранную грамоту. Кто осмелится отнестись к такому документу без должного уважения?
– Ну-ка, дай я посмотрю, что у тебя там за грамота, – крикнул Инь Тянь-си.
– Она находится у меня дома, в Цанчжоу, – отвечал Чай Цзинь. – Но я уже послал человека привезти ее сюда.
– Ерунду какую-то мелет этот парень! – крикнул взбешенный Инь Тянь-си. – Да если даже и есть у тебя какая-то охранная грамота, так для меня она ничего не значит! Эй! – крикнул он своим спутникам. – Вздуйте-ка этого мерзавца как следует!
А надо вам сказать, что Ли Куй, который в это время Находился за воротами, сквозь щель наблюдал всю эту сцену и слышал приказ Инь Тянь-си. И вот как раз в тот момент, когда бездельники собрались бить Чай Цзиня, Ли Куй распахнул ворота, с ревом бросился прямо к Инь Тянь-си и, стащив его с коня, одним ударом повалил на землю.
Шалопаи бросились было на Ли Куя, но он, орудуя кулаками, сразу же уложил пять-шесть человек. Остальные с криком убежали прочь. Тогда Ли Куй снова принялся за Инь Тянь-си и стал бить его кулаками и ногами. Где уж было Чай Цзиню остановить его? А когда Чай Цзинь взглянул на Инь Тянь-си, тот уже мертвый лежал на земле.
Сановник лишь застонал от горя и позвал Ли Куя во внутренние комнаты посоветоваться, что делать.
– Они, конечно, пришлют сюда стражу, – сказал Чай Цзинь, – и вам здесь оставаться ни в коем случае нельзя. С властями уж как-нибудь я сам все улажу, а вы быстрее возвращайтесь в Ляншаньбо.
– Да ведь если я уйду, вас впутают в это дело!
– Ничего, – сказал Чай Цзинь, – у меня есть охранная грамота от императора, она защитит меня. Идите скорее, не медлите!
И Ли Куй, взяв свои топоры и немного денег на дорожные расходы, вышел через задние ворота и отправился в Ляншаньбо.