Речные заводи. Том 1
Шрифт:
– Мне надо выковать монашеский посох и кинжал, – ответил Чжи-шэнь. – Есть ли у тебя сталь высшего сорта?
– Сейчас у меня есть очень хорошая сталь, – ответил кузнец. – Какого веса вы хотели бы иметь посох?
– В сто цзиней, – сказал Чжи-шэнь.
– Что вы! – засмеялся кузнец. – Это будет очень тяжелый посох. Боюсь, что мне и не выковать такой. Да и как вы будете носить его? Даже меч Гуань-вана 21 весил всего восемьдесят один цзинь!
– А чем я хуже Гуань-вана? –
21
Гуань-ван – посмертное имя Гуан-юя, одного из главных героев романа «Троецарствие».
– Я всем говорю, – ответил кузнец, – что можно выковать посох не тяжелей сорока или пятидесяти цзиней весом. Да и тот слишком тяжел!
– Ну, пусть будет по-твоему! – согласился Чжи-шэнь. – Сделай мне посох, как меч Гуань-вана – в восемьдесят один цзинь.
– Такой посох будет очень толст, – уговаривал Чжи-шэня кузнец, – некрасив и неудобен. Послушайтесь моего совета, отец, и я выкую вам хорошо закаленный посох в шестьдесят два цзиня. Но если он покажется вам слишком тяжелым, то пеняйте на себя! Насчет кинжала – ясно, о нем не стоит и говорить. Все это я изготовлю вам из самой лучшей стали.
– А сколько будут стоить эти две вещи? – спросил Чжи-шэнь.
– Сговоримся, – отвечал кузнец, – за все я возьму пять лян серебром.
– Будь по-твоему, – сказал Чжи-шэнь. – А если сделаешь хорошо, то сверх платы получишь еще и вознаграждение.
Взяв задаток, кузнец сказал:
– Так я сейчас же и примусь за работу.
– У меня тут осталась кое-какая мелочь, – добавил Чжи-шэнь. – Может быть, купим немного вина и выпьем?
– Вы уж, пожалуйста, отец, устраивайте это сами, – промолвил кузнец. – Мне нужно закончить работу, и я не могу составить вам компанию.
Расставшись с кузнецом, Чжи-шэнь прошел не более тридцати шагов и увидел вывеску кабачка. Откинув дверную занавеску, он вошел в комнату, уселся за столик и, постучав по нему, крикнул:
– Подать вина!
К нему тотчас подошел хозяин и вежливо сказал:
– Извините меня, отец, но дом, который я занимаю, и деньги, на которые торгую, дал мне монастырь. Настоятель строго- настрого запретил всем нам, торговцам, продавать вино монахам, иначе он отберет деньги и выгонит из дома. Не вините меня – сами видите, в каком я положении.
– А ты все же подай мне немного вина, – стал просить Чжи-шэнь. – Я никому не скажу об этом.
– Никак нельзя, – отвечал хозяин кабачка. – Может быть, вы пойдете куда-нибудь в другое место. Прошу вас, не гневайтесь! Что было делать Чжи-шэню? Он встал и, уходя, угрожающе сказал:
– Хорошо, я найду вино в другом месте, а потом вернусь и поговорю еще с тобой!
Невдалеке Чжи-шэнь увидел вывеску другого кабачка. Он немедленно завернул туда, сел и потребовал:
– Хозяин! Подай скорее вина, пить хочется!
– Отец, – ответил хозяин, – разве вы
Несмотря на все уговоры, хозяин так и не согласился отпустить Чжи-шэню вина. Тот заходил еще в несколько питейных заведений, но и там он ничего не добился.
«Надо пойти на какую-то хитрость, – подумал Чжи-шэнь, – а то так и останешься без выпивки…» Тут он заметил на краю поселка, под абрикосовыми деревьями, шест с метлой 22 . Там был небольшой кабачок, и Лу Чжи-шэнь поспешил туда. Он вошел и, сев у окна, окликнул хозяина:
22
Вывеска кабачка, харчевни.
– Эй, подай-ка вина прохожему монаху!
Взглянув на него, хозяин спросил:
– Ты откуда пришел?
– Я странствующий монах. Только что пришел к вам в поселок и хочу немного выпить, – отвечал Чжи-шэнь.
– Если ты из монастыря на горе Утай, я не могу продать тебе вина.
– Да нет же, – возразил Чжи-шэнь. – Давай скорее вино.
Хозяин оглядел Лу Чжи-шэня с ног до головы и, решив, что по виду и по разговору гость отличается от здешних монахов, спросил:
– Сколько тебе подать вина?
– Да не спрашивай, наливай побольше, – сказал Чжи-шэнь.
Выпив десяток чашек, он опять подозвал хозяина.
– Найдется ли у тебя какое-нибудь жаркое? Подай мне!
– С утра было немного говядины, да я уже всю распродал, – развел руками хозяин.
Но в это время Чжи-шэнь почуял запах мяса. Он вышел на улицу и увидел, что на очаге около стены в горшке варится собачье мясо.
– У тебя же есть собачатина, почему ты не хочешь мне продать?
– Я не думал, что монах станет есть собачатину, – отвечал хозяин. – Потому и не предлагал тебе.
– Вот, держи деньги! – сказал Чжи-шэнь, вытаскивая все свое наличное серебро. – Давай мне половину твоего мяса!
Хозяин торопливо отрезал половину сварившейся собачьей тушки, накрошил немного чесноку и поставил еду перед Чжи-шэнем. Последний так и накинулся на мясо, разрывая его руками и обмакивая в чесночную приправу. Не забывал Чжи-шэнь и о вине. Выпив с десяток чашек, он все более входил во вкус и требовал еще и еще.
Хозяин кабачка остолбенел от удивления и только вскрикивал:
– Ну и монах! Вот чудеса!
– Я не даром у тебя ем! – огрызнулся Лу Чжи-шэнь, свирепо посмотрев на хозяина. – Какое тебе дело до меня?
– Сколько же тебе еще налить? – спросил хозяин.
– Давай еще кадушку, – потребовал Чжи-шэнь.
И хозяину ничего не оставалось, как поставить перед ним еще кадушку вина.
Вскоре Чжи-шэнь опорожнил и эту кадушку, а недоеденную собачью ногу сунул себе за пазуху. Перед тем как уйти, он сказал:
– Завтра я снова приду выпить на оставшиеся деньги.