Reconnect. Два мира
Шрифт:
Трубка поперхнулась.
– Арин, ну ты чего? Что случилось?
– Знаешь, что я больше всего не люблю? Когда меня обкладывают со всех сторон, а выход остается только один - и меня же еще наказывают за то, что я его выбираю. Гуд бай, май лав.
Она представила, как брат сейчас сидит посреди своей конторы, пялится на телефонную трубку и обдумывает только что услышанную чушь. Немножко нетипичную такую. Потом вдруг вскочит на ноги, перевернув стул и обязательно свалив что-нибудь со стола, и побежит аврально звонить общим предкам, а общие предки аврально кинутся
Так что "где" - сами разберутся.
Ребенок бежит из дому, потому что мешают... ну, скажем, личной жизни. Куда ребенок денется?
Шоссе уходило на юг. Предыдущий раз она пользовалась телефоном опять же на южном направлении, потом посетила Станцию, и вновь выбралась на южное шоссе... А что у нас на юге? Море, порт. Нормальных размеров город, есть где пожить да и Станции вполне неплохие...
Размышление ничего? Как вроде. Тех, кто будет так размышлять, можно еще и подбодрить - если отправиться по указанному южному направлению... А какая там, собственно, ближайшая Станция?..
Поесть и хорошенько выспаться, вот что нужно. Еда у нас уже с собой - еще даже кое-что осталось "из дому", ну а выспаться можно прямо на Станции, если подольше задержаться в "активной зоне".
"Интересно, что бы сейчас сказал Кирилл", - подумала она.
– "Вряд ли что-нибудь ласковое. Если бы только мне его найти...". Но Самого Старшего Брата чёрта с три поймаешь.
Мокрые льдинки липли к стеклу.
2-2
Страж или Призрак, черт Его знает, но чувство юмора у Него определенно было. Со стороны это выглядело донельзя странно: облитый пульсирующим светом на фоне бледно горящих деревьев, совершенно демонстративно сбросив капюшон с головы, некоторое время Он просто стоял, обозревая произведенный эффект. Эффект - и правда что надо.
А вот головы у Него не было. Совсем. Ну, почти... В воздухе висела светящаяся маска, словно нарисованная рукой ребенка а потом нацепленная на сгустившийся туман, начинающая уже затухать - вместе с тем, что светилось на Его плаще и с тем, что светилось на деревьях. Затухало не особенно медленно, но достаточно для того, чтобы сначала не заметить.
По мере того, как освещение падало и тени сливались с наступающей снизу темнотой, Призрак начал проявляться - там, где в воздухе была лишь пугающее грубое светящееся подобие лица, что-то как будто сгустилось еще больше, уплотнившись. Казалось, Он впитывает в себя свет: ручьи трепещущего света на деревьях становились все тоньше, разбиваясь на капли и отдельные островки, "светлячки" гасли один за другим. Плащ упал на "пол", "угасая" с каждой секундой.
Кьяра села там же, где стояла, тупо наблюдая за процессом.
Словно из воздуха, прямо на глазах, материализовались пальцы. Почему-то она прикипела взглядом именно к ним. Сгустившиеся струи тумана, закручиваясь и уплотняясь до полной непрозрачности как будто бы затвердели, обретая форму. Потом посветлели - словно вбирая последние частицы света из перчаток - и стали вполне нормальными человеческими ладонями. Перчатки пролетели
"Вот почему их призраками называют", подумала Кьяра. "Ужас какой". Теперь ей стало понятно, зачем Он носил и плащ, и эти перчатки - если их сбросить, в темноте Его вообще не должно быть видно.
– Пришедший к Сердцу свободен - такова воля Чащи, - повторил Он. Голос неуловимо переменился, ассоциации возникали скорее на ветер в кронах, чем на сухую листву.
– Свобода же подразумевает диалог.
Призрак смотрел на Кьяру. Кьяра поджала ноги. Взгляд ощущался как нечто материальное, а вот лицо и шею над воротником рассмотреть не получалось. То ли темнота мешает, то ли не проявился он до такой степени...
Взгляд переместился куда-то ей под ноги.
Шершавая и очевидно толстая кора, на которой она сидела, вдруг пришла в движение, расступаясь. Едва проклюнувшись из почки и выпустив пару крохотных листьев, тоненькая веточка сразу же начала тянуться, прямо вертикально, выпуская новые и новые листья, превращаясь в солидную ветвь - и вот она уже зацветает. Только что раскрывшиеся светлые лепестки уже сжимаются, отмирая, на плодоножке растет какой-то непонятный плод, вот он падает прямо ей в руки - и новые цветы разворачивают бутоны, новые лепестки кружась опадают... И все это вместе занимает не более пары минут.
На вид фрукт - что-то вроде гибрида между апельсином и лимоном, только с ровной корочкой. На вкус - нечто, сильно напоминающее арбуз, вся мякоть пропитана жидким соком, только не сладким, а чуть солоноватым.
– Это было предложение к разговору.
– О чем?
– воздержаться от комментария "что-то раньше на разговоры не тянуло" оказалось сложно.
– В Сердце Леса приходят многие, но еще никто не оставил его. Ты можешь быть первой. Если - ...
– Может быть, мы обойдемся без многозначительного молчания?
– не выдержала девушка.
– Если ты... извини, не знаю как тебя по батюшке... притащил меня сюда, значит, тебе чего-то надо и убивать ты меня явно не собираешься. Говори, а нет - так и покончим с этим. Я спать хочу, - угрюмо закончила она. На самом деле наглость объяснялась исключительно раздраем в нервах.
– А ты наглая.
– Призрак склонил голову набок. Лицо окончательно скрылось в глубокой тени.
– Хорошо, расставим акценты. Ты сама пересекла границы Леса. Уйти отсюда ты можешь, только выполнив моё задание... квест, своего рода... Ты знаешь о границе Источника?
– Кто ее перейдет, тому хана, - пробормотала Кьяра.
– Стражи никогда не переходят ее, - словно не заметив этой ее реплики, продолжил Призрак.
– Поэтому мне и нужен человек. Вы несовершенны, но иногда можете принести пользу. Я займу твоё тело на время, чтобы выйти отсюда, и если твой разум выдержит, то ты свободно покинешь Чащу... Я могу проделать это не спрашивая, но формальное согласие всё-таки желательнее, - добавил он.
– Подумай.
Сказать, что Кьяра оторопела - значит, не сказать ничего. Образно говоря, отпавшую от такой неприкрытой наглости челюсть ей пришлось ловить обеими руками.