Редактор Линге
Шрифт:
Она все еще продолжала закрывать лицо руками. Потомъ сдлала нсколько шаговъ въ прихожей, открыла дверь въ крмнату и исчезла…
Хойбро затворилъ свою дверь и остановился посреди комнаты. Не чистая? Что это означало? Шарлотта не чистая? Она его поцловала, дйствительно, поцловала, онъ все еще это чувствовалъ. А почему она сказала, что она не чистая?
Какъ это можетъ быть, Шарлотта — не чистая? Да, ну такъ что же, если и такъ? Она поцловала его, она его любитъ; разв она не сказала прямо, что она его любитъ? Зачмъ она сказала, что она не чистая, вдь не въ этомъ дло, разъ она его любитъ. Кто посл этого былъ чистъ? Вдь самъ же онъ не былъ чистъ, онъ былъ даже преступникомъ, обманщикомъ,
Онъ смотритъ на деньги на стол,- большія кредитки лежатъ на своихъ прежнихъ мстахъ. Да, завтра же онъ обратится къ Шарлотт со своей большой просьбой. Она — не чистая? Ахъ, во всякомъ случа чище, чмъ онъ, чище, чмъ кто-либо; и онъ станетъ передъ ней на колни. Нтъ, — она любитъ его, она его поцловала.
Въ голов закружились воспоминанія, дикая радость охватила его, онъ продолжаетъ стоять среди комнаты. На ней было утреннее платье, это легкое платье, сквозь которое просвчивалъ корсетъ; руки были открыты почти до локтей, настолько коротки были рукава. Но у нея замчательно красивыя руки. А что, если кто-нибудь цловалъ эти руки; Да, что тогда? Разумется, другіе цловали ее! вдь она сама сказала, что она — не чистая. Эти руки обнимали шею другого, — другого, разъ она не чистая! Нтъ, она невинна, и онъ любитъ ее.
Лампа преспокойно стояла на стол. Ея свтъ проходилъ ровно и свтло сквозь абажуръ, и она продолжала горть, какъ будто ничего не случилось съ нимъ, стоявшимъ въ раздумьи посреди комнаты.
Онъ слъ въ качалку. Значитъ, эти руки обнимали другого. Забудется ли это когда-нибудь? Он будутъ обнимать его шею, посл того какъ уже обнимали другого; они никогда не будутъ одни; она можетъ сравнивать его ласки съ ласками другого.
Все глубже и глубже углублялся онъ въ свои мысли. Нтъ, неужели она не была невинна? Онъ вспомнилъ, что онъ встртилъ ее передъ дверью Бондезена и видалъ ихъ обоихъ въ отдаленныхъ частяхъ города. И это она, которой онъ молился каждый день, каждый часъ, съ тхъ поръ, какъ въ первый разъ увидлъ ее! Она придетъ къ нему, уже испытанная, ко всему привыкшая, она будетъ нжна съ нимъ, какъ была съ другими, будетъ обнимать его своими опытными руками. И потомъ всю жизнь жить и сознавать, что это именно такъ! Онъ не можетъ, нтъ, это немыслимо; лучше наложить на себя руки.
А лампа все горла и горла.
Часы проходили за часами; онъ былъ то въ восторг, что Шарлотта его любитъ, то въ ужасномъ отчаяніи.
Нтъ, это немыслимо, онъ прекрасно сознавалъ, что онъ этого не выдержитъ. Было бы лучше, если бъ она совершила убійство, кражу, только не это.
Лампа выгорла и начала мигать; онъ ее потушилъ. Легъ на постель совсмъ одтый, съ широко раскрытыми глазами. Поцлуй Шарлотты горлъ на его губахъ. Она просила у Бога денегъ на путешествіе! Она не была испорченной, и онъ любитъ ее не такъ, какъ любятъ люди; но разв это могло помочь длу? Всю свою жизнь сознавать!
Когда наступило утро, и его гардины не могли дольше задерживать свта, его глаза отяжелли какъ свинецъ и закрылись; онъ крпко заснулъ и проснулся только тогда, когда кто-то постучалъ къ нему въ дверь.
Вошелъ Фредрикъ Илэнъ.
— Десять часовъ, — сказалъ онъ, — но, можетъ быть, вы сегодня свободны?
— Десять часовъ? Нтъ, я не свободенъ.
Хойбро вскочилъ.
— Мн отказали въ «Новостяхъ», вотъ почему я ещі дома.
— Да, я слышалъ.
— Да, вотъ чмъ все это кончилось. Ахъ, я долженъ былъ бы послушаться вашего совта, но…
— Ахъ да, но…
— Въ этомъ нельзя больше сомнваться.
Пауза.
— Вы одты; вы, врно, рано встали и хотли еще поспать немного? — сказалъ Илэнъ.
— Да,
— Да, это тоже случалось со мной не разъ. Что я хотлъ сказать? — вы, вдь, написали брошюру? А сегодня вы опять упомянуты въ «Новостяхъ».
— Вотъ какъ?
Пока Хойбро мылся, Илэнъ пошелъ за листкомъ. Собственно говоря, это была такая же замтка, какъ и въ прошлый разъ, только боле сильная, обвиненіе въ не совсмъ безупречномъ образ жизни было подчеркнуто. Рчь шла не о «говорятъ, что», а какъ будто Богъ и весь міръ уже знали обо всемъ. Въ этомъ неспусканіи глазъ, въ этомъ повтореніи изо дня въ день, все въ боле сильныхъ выраженіяхъ — въ этомъ сказывался Линге. Хойбро прочелъ вещь съ интересомъ, но когда онъ кончилъ ее, то не сказалъ ни слова.
— Что вы на это скажете, какъ вы это находите?
— Разсказываютъ про Актэона, что онъ какъ-то разъ засталъ врасплохъ Артемиду, купающуюся со своими нимфами. Въ наказаніе за этотъ невольный проступокъ Артемида обратила его въ оденя, и ея собаки растерзали его. Такъ случилось и со мной: я засталъ Линге врасплохъ и написалъ о немъ брошюру, и Линге губитъ меня.
— Да, и что можно на это отвтить? Н-да!…
Когда Илэнъ ушелъ, Хойбро нсколько разъ ударилъ себя по лбу, ходя взадъ и впередъ по комнат. Каждый разъ, какъ онъ подходилъ къ двери, онъ останавливался на минутку и прислушивался къ шагамъ, но ничего не было слышно. Можетъ быть, Шарлотта еще и не встал;, можетъ быть, она уже вышла. Сжимая руки, онъ тосковалъ по ней и шопотомъ звалъ ее. И онъ все ходилъ и ходилъ взадъ и впередъ по комнат. «Новости» опять нападали на него, он нахально нападали на его образъ жизни, какъ будто знали каждое малйшее пятно на немъ.
Вотъ здсь на стол лежатъ деньги; ему стоитъ только сбгать въ банкъ и заплатить по векселю; черезъ полчаса все будетъ приведено въ порядокъ, честь будетъ спасена, а намеки «Новостей» будутъ уничтожены навсегда.
А что же дальше? А Шарлотта, это гршное и дорогое дитя? Вдругъ онъ подошелъ къ столу и сложилъ поспшно деньги. Затмъ взялъ конвертъ, вложилъ въ него деньги и прилагаемую карточку, на которой прощался и благодарилъ за все свою возлюбленную; онъ написалъ адресъ Шарлотты и сжегъ вс свои остальныя бумаги. Столъ убралъ, все въ порядк. Деньги для путешествія Шарлотты лежатъ посреди комнаты на темномъ ковр, для того, чтобы он сейчасъ же были замчены.
Онъ поспшно вышелъ изъ дому на улицу, — никто его не видлъ. Въ эту самую минуту онъ поднялъ глаза на второй этажъ и увидлъ тамъ Шарлотту. Она смущенно отступила назадъ. Онъ поклонился, его темное мулатское лицо все перекосилось, хотя онъ старался улыбнуться. Она кланяется ему, потому что онъ остановился и смотритъ наверхъ, она отдернула занавску и подошла близко къ окну. Онъ опять кланяется.
Полчаса спустя Хойбро явился въ полицію.
XVIII
Нсколько недль спустя «Новости», постоянно первыя узнававшія вс новосхи, сообщали, что уважаемый сотрудникъ «Новостей», Фредрикъ Илэнъ, ухалъ въ Америку. Онъ взялъ съ собой свою сестру, фрёкенъ Шарлотту Илэнъ, извстную въ спортсменскихъ кружкахъ. Дай Богъ, чтобы имъ повезло «въ новой стран»! Говорятъ, что господинъ Илэнъ ведетъ переговоры по поводу мста профессора въ одномъ изъ американскихъ университетовъ. «Новости» могутъ только поздравить Америку съ этимъ выборомъ.
Итакъ, Линге до самаго конца выказывалъ Илэну свое расположеніе. Онъ смялся про себя надъ этимъ «говорятъ». Это была его собственная выдумка: онъ придумалъ ее въ то время, какъ писалъ замтку; его шутка носила невинный характеръ, онъ сидлъ и смялся про себя. Его веселая натура постоянно прорывалась и сокращала ему многіе скучные часы.