Рэдий
Шрифт:
Рэдий тоже представился, а сам усиленно соображал, что же здесь происходит. Какого-то особого отношения раньше к себе не замечал, а тут с него едва пылинки не сдувают. «Сначала калечат, потом лечат»: Рэд мысленно усмехнулся и прислушался к своим внутренним ощущениям. Жжение стало едва чувствительным, но по-прежнему ощущалось во всём теле. Значит лекарство прижилось и сейчас работает по назначению, сам Рэд находится в безопасности и имеет в запасе несколько дней, перед тем, как вернуться в казарму. А вот дальше его перспективы на существование выглядели очень туманно.
– Меня лично барон к тебе приставил для охраны. Как поправишься, у тебя будет три дня для подготовки к дуэли, а там уж, как Ерек (бог войны) рассудит – снова попытался завести разговор Пирал.
– Интересно как, тогда зачем меня вообще лечить. Сразу бы добили и вся недолга – потрясённо ответил Рэдий.
Он реально растерялся от этой новости, оказалось, что впереди его всё же ждала смерть. А с другой стороны, чего он так встревожился, ведь его должны были казнить ещё месяц тому назад. Рэд и так живёт в долг с самого рождения, так что смерти уже не боится. Один раз он уже умирал, правда не помнит, как это произошло, но сам этот факт не требует доказательств. Осталось узнать правила дуэли и попытаться погибнуть более-менее
– Послушай Пирал, а ты можешь мне рассказать дуэльные правила. Я и так мало знаю про ваши обычаи, а уж про дуэли вообще ни разу не слышал.
Пирал практически не умолкал следующие два часа. Или Рэдию попался очень словоохотливый ходок, или он просто добросовестно выполнял чьё-то распоряжение. Если учесть, что некоторая информация явно тянула на тайную, то Пирал был уверен в неминуемой смерти Рэда. Да что там ходок, Рэдий и сам в этом не сомневался. Именно в этот момент пришла довольно здравая мысль, хотя он совершенно не думал в этом направлении. А ведь решение лежало на поверхности, стоило только включить логику, как впереди забрезжила надежда на положительный исход дуэли. Ходоки мастерски владели арбалетом, дротиками, копьём и саблей, а вот огнестрельное оружие в изнанке не работало, поэтому и изучалось довольно поверхностно. Так, на уровне обычного солдата, а это давало Рэдию серьёзные шансы на удачу. Оружие выбирает вызываемая сторона, в данном случае это он сам, значит дуэль состоится на пистолетах. Временной отрезок в один час, боезапас три патрона и квадратная территория с пятидесятиметровой стороной. Всё, на этом дуэльные правила и заканчиваются. Если же патроны израсходованы, а время поединка ещё осталось, то можно биться всем, что под руку попадёт, хоть зубами грызи. Но когда поступит сигнал об окончании боя, схватка немедленно прекращается до следующей дуэли, или публичного извинения и выплаты штрафа в размере полновесного золотого лира. Нет денег, тогда иди и бейся, или застрелись самостоятельно. Жестокие правила, которые пришли из глубины веков, поменялись лишь в отношении самоубийства. Раньше предлагалось просто вспороть себе живот, а сейчас разрешалось умереть быстро и без мучений. Ходок уже заметно потерял интерес к разговору, видимо, и его природная болтливость всё же имеет какой-то предел, да и сам слушатель уже соскучился по тишине. Поэтому Рэдий решил ограничиться на сегодня двумя последними вопросами:
– Что-то я совсем утомился, давай ещё коротко ответишь на два вопроса и я буду спать. Первый; почему Бахадур не убил меня прямо на плацу? Второй; мне будут мстить, если я убью его?
Рэд едва не рассмеялся от сильно удивлённого вида Пирала, но при сломанных рёбрах, это очень болезненное мероприятие. Пока мальчик сдерживал позывы смеха, Пирал успел опомниться и стал отвечать:
– Ему помешал лэрон Торис, он почему-то к тебе хорошо относится. А за Бахадура мстить некому, у него даже напарника нет. Изнанка его терпеть не может, поэтому ни одна из его вылазок не обходилась без крови. Он и в школу напросился по этой причине, хоть и небольшие, но деньги здесь платят.
Рэдий с благодарностью кивнул синеглазому ходоку и сразу прикрыл веки, не будет же он болтать со спящим человеком. Пирал намёк понял и тут же куда-то ушёл, причём передвигался совершенно бесшумно. Рэд хотел ещё обдумать тактику предстоящего боя, но провалился в ласковые объятия лекарки Хельды и проспал до следующего утра. Его опять разбудил приятный женский голос:
– Здравствуй малыш. Меня приятно удивила регенерация твоего тела, ну это и к лучшему, меньше придётся пить лекарств из другой реальности. Твой организм может дать обратный результат, если перебрать с дозой. На столе стоит кружка с настоем из железы внутренней секреции каша (крупный хищный зверь изнанки, формой тела напоминает облысевшего медведя), её выпьешь после того, как сходишь в сортир и плотно поешь. Потом три часа нужно лежать неподвижно.
Она легко подняла свое крупное тело и тщательно оправив длинную юбку, снова заговорила:
– На этом прощаюсь с тобой, всё, что от меня зависело, я уже сделала. Я даже к барону ходила на поклон, но этих бесовых фанатиков разве переубедишь. В общем, не поминай меня лихом.
Сердобольная женщина вдруг заплакала и выбежала из комнаты, а Рэдий даже не успел сказать ей спасибо. «Ну что же, у меня появился дополнительный повод, чтобы выжить»: с оптимизмом подумал Рэдий и осторожно поднялся с кровати. Рёбра отозвались ноющей болью, но такой пустяк не помешает ему не наделать в штаны. Он осторожно вышел из комнаты и приветливо улыбнулся Пиралу.
Через четверо суток, Рэд уже приступил к тренировкам. В этом деле ему помогал всё тот же Пирал. За то время, что Рэд провалялся в больничке, они заметно сдружились. Двадцатичетырёхлетний парень, у которого больше трёх десятков ходок в изнанку и по сути маленький мальчик, быстро нашли общие темы для общения и почувствовали друг в друге родственную душу. Пирал искренне переживал за него и сыпал многочисленными советами. Сам он в дуэлях ещё не участвовал, но лично присутствовал на шести подобных поединках. Рэдий, как говорится, «мотал на ус» полезную информацию, а сам нарабатывал мышечную память для гипнограммы прицеливания. Все движения с пистолетом в руке, он повторял не менее ста раз. Сначала разнообразные варианты прицеливания в стоячем положении, а потом вскидывал оружие в сторону цели после кувырков. Перед самым обедом, он довёл до автоматизма двойной перекат кувырком в обе стороны и попросил первый патрон. Под неусыпным присмотром Пирала, они дошли до ближайшего леска от имения и выбрав первую попавшуюся полянку, Рэдий стал готовиться к предстоящему смертоубийству. К этому моменту, пистолет уже был продолжением руки, а программа прицеливания гарантировала пятьдесят процентов на точное попадание в движении. Рэд прикрепил к стволу широколистного дерева ростовую мишень и отсчитал двадцать шагов. Пирал стоял в стороне и с очень заинтересованным видом наблюдал за мальчиком. Если сначала ему казалось, что малыш просто мается дурью, как бы играясь с оружием, то уже сейчас готов был биться об заклад, что дуэль у Бахадура не получится «лёгкой прогулкой». Он мысленно прикинул сколько монет поставит на очень странного юношу и прозевал момент первого выстрела. Рэдий на мгновение замер, затем сделал обманное движение влево, а сам ушёл двойным перекатом вправо и зафиксировав тело в приседе, подвёл ствол пистолета к середине мишени. Потом повторил этот манёвр ещё три раза и лишь на четвёртом исполнении выстрелил. Грохнуло знатно, да и отдачей сильно дёрнуло детскую руку назад
Рэдий успел вернуться в имении барона Досифея, как раз к обеду. В столовой ещё никого из учеников не было, но ему выдали пайку без лишних вопросов. Рэдий расположился за первым попавшимся столом, но таким образом, чтобы мимо него нельзя было пройти случайно. По недовольно гудящему строю учеников, которых он косвенно признал во всеуслышание животными, было понятно, что теперь стоит ожидать с их стороны любой пакости. Его это особо не беспокоило, уже проходил подобную ситуацию в прошлой жизни и знал, что со временем острые углы обтешутся, а самые тупые получат по мордам и угомонятся. Не успел он доесть первое блюдо, как столовая наполнилась гомоном учеников. На него бросали мимолётные взгляды и ни в одном не проскользнуло сочувствия. Их спектр разнился от презрения до искренней ненависти и был дружно негативным. «То ли ещё будет»: мысленно ухмыльнулся Рэдий, вспоминая свои многочисленные потасовки в военном училище, где он осваивал профессию космического абордажника. Напротив него сели трое парней с уверенным выражением на лицах и наглыми глазами. Скорее всего, это выходцы из уличной шпаны, которые до сих пор не поняли куда попали и продолжают жить по понятиям подворотен. Причём навязывают свои правила всем остальным, порою искренне веря, что только так и должны себя вести настоящие мужчины. Иногда из них получаются хорошие сержанты, но в своём большинстве, они идут в полное отрицалово власти, а за это обильно получают по упрямым головам. Рэдий тоже был из этой породы, но отрицал не саму власть, а только мерзавцев, которые смогли просочится во властные структуры и прикрываясь государством наслаждаются безнаказанностью. Хотя, монархия, как таковая, была противна его республиканскому мировоззрению, но он не собирался бороться с самой структурой власти, прекрасно понимая, что на данный момент времени это откровенная утопия. Современные люди не то что не готовы жить при демократии, но даже не слышали о подобном, да и не примут их тёмные души такого вольнодумства. За неторопливыми размышлениями, Рэдий расправился со вторым блюдом и потянулся за компотом, по-крайней мере в кружке плавали кусочки знакомых фруктов.
– Ты посмел оскорбить «общество» и прилюдно нас опустил. Мы накажем тебя за это в самое ближайшее время, потому что через два дня, ты всё равно станешь трупом – злобно прошипел черноволосый паренёк, самый габаритный из этой тройки.
– По идеи, тебя нужно лишить жизни за подобное оскорбление, но … – завёл приблатнённую песню рыжий мальчишка, но был перебит.
– Но вы боитесь это сделать, потому что на самом деле являетесь жалкими трусами. И оскорблял вас не я, а наставник Бахадур. Но его вы естественно боитесь, а меня выбрали в жертву для поддержания своего ущемлённого самомнения, ошибочно считая слабаком. Заранее предупреждаю, в плен брать не буду, или покалечу, или уничтожу – говорил Рэдий спокойным голосом и лишь на последнем слове сделал акцент.
Потом отсалютовал троице пустой кружкой и встал из-за стола. В пяти шагах от стола навалился плечом на стену Пирал, с широкой добродушной улыбкой на губах, но посматривал вокруг голодными глазами удава, ищущего себе добычу. «Так вот почему «общество» обошлось лишь словесными угрозами»: сделал логичный вывод Рэд и озорно подмигнул своему, всё же телохранителю. В среде ходоков существовал свой личный кодекс чести, пусть он был откровенно странным и неприемлемым для остального общества, но большинство синеглазых признавало его единственным законом, которому они добровольно подчиняются. Да, принудить можно и их, даже заставить совершать грязные дела, но своего кодекса они придерживались по доброй воле и с какой-то фанатичной одержимостью. Пирал вчера популярно объяснил, почему барон приказал ему охранять Рэда. Оказалось всё просто и одновременно сложно. Рэдий считался добровольцем, то есть его не похищали, как всех остальных, а он сам, находясь в здравом уме, вызвался проходить обучение, чтобы пополнить славные ряды ходоков. И не важно, что, по сути, у него не оставалось другого выбора, да и не знал он толком на кого будет учиться, главное дал добровольное согласие. Обычному ученику никто бы не позволил биться на дуэли с наставником, а ему нате, пожалуйста возьмите, только не подавитесь. А охраняли для того, чтобы вышел на бой в хорошей физической форме. Вот, как-то так. Не все ходоки были довольны таким решением барона, но и конкретных доводов против этого, у них не нашлось. Подобная ситуация складывалась и раньше, правда было это в незапамятные времена, но прецедент уже имел место быть. Таким образом, противоборствующие стороны пришли к однозначному выводу; раз основатели ордена ходоков допускали раньше подобное безобразие, значит, так тому и быть ныне, точка. Точка, причём очень жирная.