Редкие и драгоценные вещи

Миллер Рейн

— Это первоначальный срок родов Лорел, мистер.

Для меня не было неожиданностью, что она знала. Бринн помнила о важных вещах. Нашей малышке сегодня исполнилось три недели, и она росла, как сорняк. Она тоже прибавила почти 1 кг, что было хорошо, потому что, на мой взгляд, она была очень крошечной, когда родилась. Но она была сильным маленьким сорняком. Боец, такой же, как ее мама.

Прямо сейчас мы вдвоем ублажали мамочку, пока она готовила нас к фотографии, которую хотела. Бринн становилась настоящим фотографом и теперь постоянно фотографировала нас

с Лорел. Этот конкретный снимок она увидела на сайте и показала мне, спросив, сможет ли воссоздать сцену с нашим ребенком, как только он родится. Очевидно, сегодня был тот самый день.

Первым шагом было выхаживание Лорел до состояния молочной комы. Затем Бринн стратегически уложила ее мне на спину, пока она спала, так что мои татуированные крылья, казалось, принадлежали ей, делая ее похожей на маленького ангелочка. В любом случае, она уже была такой, так почему бы не сфотографировать ее в таком виде?

— Как мы выглядим? — спросил я, когда ее камера щелкнула в сторону.

— Как горячий папочка с новорожденным ребенком, спящим у него на спине, — дерзко заметила она.

— Кажется, кому-то нужно чем-то занять свой рот.

Она рассмеялась надо мной.

— Я надеюсь, что это обещание ты сдержишь позже, — сексуально сказала она.

— Мой член слышал это, детка, — подразнил я, ожидая какого-нибудь саркастического опровержения в ответ. Но особенность Бринн заключалась в том, что она была не слишком предсказуема. И действительно чертовски быстра в розыгрыше с ответными ударами. Итак, обычно, когда я думал, что одерживаю верх в словесной перепалке? Она подлетела и хлопнула меня по руке. И делала это постоянно.

Однако я услышал, как у нее перехватило дыхание. И это заставило меня задуматься, думала ли она о моем члене, и заставляло ли это ее думать о других вещах. Я, конечно, думал об этом, но разумная часть мозга понимала, что она все еще в процессе выздоровления после серьезной операции. Мне просто нужно было подождать, пока она не даст мне знать, что готова.

— Здесь я закончила, — резко сказала она, кладя фотоаппарат на стол. — И кто-нибудь должен приготовить ее кроватку, пока она отсыпается. — Ребенка унесли, а затем хлопок двери, когда она вышла из комнаты, сказал мне, что я остался один.

Я перевернулся на спину и уставился в потолок, думая о том, как изменилась моя жизнь по сравнению с прошлым годом. Человеку из прошлого года оставалось два месяца до получения электронного письма Тома Беннета. Он был кем-то, кого больше даже не узнавал. И благодарю Бога за это, потому что у меня не было никакого желания когда-либо возвращаться к той пустой жизни.

Дверь снова открылась, и вошла Бринн, прервав мои напоминающие бредни.

Преуменьшение. Того. Года.

Она стояла надо мной с сексуальными глазами, которые в данный момент казались скорее зелеными, и медленно потянулась к подолу своей рубашки.

Я почувствовал, как воздух покидает легкие.

Она стянула рубашку через голову и бросила ее на пол. Затем стянула свои мягкие леггинсы и перекинула их через плечо. Оставшись в одних лишь узких розовых трусиках и лифчике, она выглядела почти так же, как и до беременности, за исключением

шрама и великолепных сисек, которые сейчас были еще более впечатляющими.

Я заложил руки за голову и улыбнулся ей, не в силах придумать ничего особо умного или остроумной реплики, но в основном потому, что у меня пересохло во рту, когда она завела руку за спину и расстегнула лифчик.

Моя прекрасная девочка дала мне знать и еще раз показала, какой редкостью я обладаю в ее любви, как и она с самого начала.

Редкость.

Любовь Бринн была чем-то редким — даром.

Драгоценный подарок, который я получил по какому-то божественному стечению обстоятельств, приведшему ее в мой мир... и изменившему все во мне. О том, как я видел вещи, о том, о чем я мечтал в будущем, о моей способности выйти за пределы теней моего прошлого.

Любовь Бринн изменила абсолютно все.

ВЕСНА

Унеси меня, унеси меня к воде, воде

Утяни меня, пока я не увижу свет,

Дай мне утонуть, дай мне утонуть в тебе, милая, милая,

В твоей любви я хочу креститься.

Дочь ~Крещение

ГЛАВА 20

26 апреля

Сомерсет

Это была простая свадьба, проходившая в саду с видом на море. Жених и невеста выглядели очень счастливыми, как им и положено. Я подмигнул Бринн, восхищаясь тем, как восхитительна она была в своих кружевах цвета барвинка¹⁹. То же самое платье, в котором она была на вечере у Маллертонов, а теперь исполняла двойную обязанность подружки невесты. Она подмигнула мне в ответ вместе одной из своих сексуальных полуулыбок.

Платье Ханны было розового цвета, и, глядя на нее, я вспомнил фотографии моей матери. Я часто задавался вопросом, каково было моему отцу видеть в своей дочери, точной копии своей жены, как она выглядела бы, когда он потерял ее. На протяжении многих лет он держал свои мысли по этому поводу при себе, так что я предположил, что какими бы они ни были, такими и останутся.

Сегодняшний день был для того, чтобы отпраздновать что-то новое, и за это я был так благодарен, потому что, найдя Бринн и узнав, что значит любить кого-то так сильно, я, наконец, понял глубину того, что он потерял, и почему ему потребовалось три десятилетия, чтобы найти кого-то нового.

Сегодня был тот самый день для моего отца, и он смог, наконец, сделать шаг вперед... со своей прекрасной Мари.

***

Одним из моих самых больших сюрпризов стала разительная перемена в человеке, на которую я абсолютно не надеялся, что она когда-нибудь наступит. Но, полагаю, случались и более странные вещи. Конечно, с моей стороны это не имело значения, но для Бринн это было критически важно, и, если быть до конца честным, хорошо и для моей дочери.