Рэдволл
Шрифт:
Матиасу пришлось ох как несладко! Воробьи, яростно чирикая, старались разодрать его когтями и заклевать. И все же ему удалось высвободить одну лапу и оттолкнуть нескольких птиц. Но все новые и новые воробьи налетали на него. Почти над самым ухом звучал безумный голос короля:
— Беи, бей, смерть мыши, бей!
И вдруг Матиас почувствовал, что воробьиный натиск ослаб, — ему на помощь пришли Клюва и Темное Крыло.
— Не убивай мышь! Он спас Клюву! Я давала воробьиное слово.
Выслушав любимую племянницу, король одним прыжком подскочил к воинам-воробьям и разметал их, словно солому. Те бросились
— Король сказал не убивать мышь! Птенец моей сестры дал воробьиное слово!
Почувствовав себя свободным, Матиас поднялся и отряхнулся.
— Спасибо тебе еще раз, Клюва. Ты мой друг, и я уже дважды обязан тебе жизнью. Король обернулся к двум воробьям:
— Острый Клюв, Быстрый Ветер! Взять мешок. Проверить, что имеет мышь.
Воробьи быстро сорвали мешок у Матиаса со спины, но никак не могли сообразить, как его открыть. Тогда они разорвали материю коготками и клювами, и содержимое мешка посыпалось на пол. Матиас отошел в сторону, а король самолично принялся рыться в его скромных съестных припасах.
Вот король отпил воды из фляжки и тотчас выплюнул ее.
— Червей нет, только мышиный червекус, — недовольно объявил он.
Клюва, с тоской глядя, как ее дядюшка разрывает пакетик с засахаренными орехами, печально вздохнула. Король недоверчиво попробовал один из них, и лицо его просияло.
— Вот хорошая еда для короля. Плохая для мышечервя. Беру себе.
Он запихал орехи себе под крыло, потом поднял с пола ошейник и поводок и поманил к себе Матиаса:
— Мышечервь, сюда. Мышечервь счастливый — король Бык тебя не убивает.
Матиас, опасаясь перечить взбалмошному королю, подошел. Король туго, едва не задушив Матиаса, затянул ошейник вокруг его шеи, затем пристегнул поводок и громко захохотал. Остальные воробьи подобострастно засмеялись вслед за ним.
У Матиаса закипела кровь в жилах, но он постарался ничем не выказать свой гнев, он отлично понимал: при дворе короля Быка гневаться имеет право только сам король.
Король вручил поводок Клюве и указал своим подданным на Матиаса:
— Воробьиный король милует мышь. Подарок, племянница. Мышь, теперь ты раб моей сестры и ее птенца.
Клюва передала поводок матери:
— Темное Крыло, мать. Хороший воробей, не обижает мышь. Видишь!
Мать Клювы слегка потянула за поводок и улыбнулась Матиасу.
Король обернулся к сестре и племяннице:
— Держать мышечервь поводок. Никуда не пускать, не гулять. Много-много работать. Много-много пинка, вот так.
Король попытался еще раз пнуть Матиаса, но тот ловко увернулся и неожиданно с глупым смехом заплясал и запел веселую песню.
Король стоял, наклонив голову набок, и не понимал, что случилось с Матиасом.
А тот плясал вокруг него и пел:
Под крышею удачно я Обрел друзей и дом Величество чердачное, Ошейник с поводком!Он кружился вокруг короля, снова и снова повторяя слова нелепой песни.
Воробьиный король захлопал крыльями и истерически захохотал:
— Ха-ха-ха! Смотри, Острый Клюв! Смотри, Быстрый Ветер! Мышечервь рехнулся в голове. Сумасшедший! Ха-ха-ха!
Через
Несмотря на неопрятный внешний вид, гнездо внутри оказалось чистым и уютным. Клюва собрала вещи Матиаса и, завернув их в разорванный мешок, протянула ему.
— Матиас болеет головой? — поинтересовалась она.
Мышонок, с облегчением потягиваясь, ответил:
— Я так же здоров, как и ты. Просто я решил, что лучше притвориться сумасшедшим, чтобы ваш король и его воины таким меня и считали. Может, они оставят меня в покое.
Темное Крыло пристально взглянула на Матиаса.
— Матиас мышь делает правильно, — сказала она. — Король плохой характер. Иногда Темное Крыло думает, король сумасшедший. Лучше он думает, ты мышь неопасный.
— Благодарю тебя, Темное Крыло, — вежливо поклонился Матиас.
Поев, они проговорили несколько часов подряд, и Матиас очень много узнал о жизни и обычаях воробьев. Воробьиха Темное Крыло принадлежала к королевской семье. Прошлой весной, спасая жизнь короля, ее муж был убит в битве со скворцами. Король тогда поклялся заботиться о ней и дочери, но сразу же забыл о своей клятве. Гордая воробьиха предпочитала не напоминать ему о торжественно данном обещании.
Слушая рассказы о жизни Воробьиного Двора, Матиас не верил своим ушам. Воробьи жестоко дрались друг с другом по ничтожнейшим поводам. К дракам взрослых присоединялись порой даже птенцы. Воробьиное племя не умело разводить огонь. Днем чердак освещался лишь скудными косыми лучами солнца, пробивавшимися в щели между черепицами. Пищу, которая состояла в основном из червей и насекомых, они ели сырой. Воробьи не делали различий между разными видами насекомых, они их всех называли «черви». Поэтому любая еда называлась у них «червекус». «Червем» именовался также любой враг, трус, а также всё, для чего в воробьином наречии не было слов.
Воробьи не придерживались определенного распорядка дня. Все дела, кроме кормления птенцов, они старались оставить на потом — и в итоге вовсе не делали их. Поэтому на чердаке царил ужасающий беспорядок: повсюду пыль, грязь, отбросы.
Матиас постепенно привык к воробьиному языку — он был крайне несложным, хотя и маловразумительным. Правда, некоторые воробьи чирикали с такой скоростью, что, казалось, не понимали самих себя.
Матиас не знал, догадывается ли Клюва, что он лез на крышу за мечом Мартина, но был уверен, что Темное Крыло об этом и не подозревает.
Он уже осмотрел большую часть чердака, но меча нигде не нашел и решил, что тот хранится в единственном недоступном ему месте — в покоях короля. Как же проникнуть в королевские покои? Но даже если удастся добраться до меча — остается еще спуститься вместе с ним вниз, в аббатство…
Матиасу казалось, что он провел на чердаке уже целую вечность, хотя прошел всего-навсего один день. Вечером он сидел около гнезда Клювы, чинил мешок и разбирал вещи. Каждый раз, когда поблизости появлялся какой-нибудь воробей, мышонок глупо улыбался и запевал свою песню. Никто, к счастью, не обращал на него внимания.