Реестр убийцы
Шрифт:
— Сеть я взяла.
— Все остальное на месте?
По бетонной полосе идет Бентон, сует что-то в руку парня с флажками.
— Может, тебе стоит сказать правду человеку, за которого ты вроде бы собралась замуж. — Люси смотрит на Бентона.
— А с чего это ты взяла, что я скрываю от него что-то? Мы поговорили. — Скарпетта смотрит на Люси. — И ты права, сказать правду стоило, и я ее сказала.
Бентон поднимается в кабину через заднюю дверь.
— Вот и хорошо. Потому что чем больше доверяешь кому-то, тем преступнее ложь.
Бентон надевает наушники.
— Я должна как можно скорее покончить с этим, — говорит Люси.
— Не ты, а я. И давай не будем об этом сейчас.
— О чем не будем сейчас? — слышится в наушниках голос Бентона.
— У тети Кей открылся дар ясновидения, — отвечает Люси. — Уверяет, будто знает, где искать тело. Все необходимое я на всякий случай прихватила: инструменты, реактивы, мешки на случай, если придется брать груз.
— Дело не в ясновидении, — говорит Скарпетта, — а в продуктах выстрела. К тому же он и сам хочет, чтобы ее нашли.
— Если бы хотел, облегчил бы задачку, — замечает Люси.
— И что продукты выстрела? — спрашивает Бентон.
— Есть одна мысль. Задай вопрос: какой песок в наших местах может содержать продукты выстрела?
— Господи, этого бедолагу сейчас унесет. — Люси качает головой. — Вы только посмотрите на него — стоит со своими флажками, как судья-зомби на матче НФЛ. Я рада, Бентон, что ты дал ему на чай. Бедняга. Так старается.
— Надеюсь, не сотенную, — говорит Скарпетта.
Люси ждет разрешения. Из-за плохой погоды вылеты откладывались в течение всего дня, и теперь диспетчера стараются наверстать упущенное.
— Когда я поступила в университет, что ты делала? — Люси обращается к Скарпетте. — Посылала деньги. Нет-нет да и подбрасывала сотню-другую. Просто так. Этими двумя словами сопровождался каждый чек.
— Пустяки.
Голос Скарпетты звучит прямо у Люси в голове.
— Да. А еще книги. Продукты. Одежда. Всякие компьютерные штучки.
В эфире — короткие, урезанные фразы.
— Ну, за тобой такое тоже замечается. Кстати, для человека вроде Эда сотня долларов — немалые деньги.
— Может, я давала ему взятку. — Люси наклоняется, чтобы проверить видеодисплей формирователя изображений на инфракрасных лучах. — Все готово, теперь только ждем разрешения. Как получим — сразу взлетаем, — говорит она, словно обращаясь к невидимому диспетчеру. — Мы же вертолет, чтоб вас… Нам не нужна чертова взлетная полоса. И вести нас не надо. Нет, они меня с ума сведут.
— Что-то ты сегодня дерганая, — говорит Бентон. — С тобой лететь не опасно?
Люси снова связывается с Башней и наконец-то получает разрешение на взлет. Направление — юго-восток.
— Поспешим, пока не остановили. — Вертолет отрывается от земли. Служитель машет флажками, как будто хочет отвести их на парковку. Стальная птичка весом в три с четвертью тонны поднимается выше и зависает. — Пролетим немного вдоль Эшли-Ривер, потом
Она перебрасывает переключатель из одного положения в другое, и дисплей становится темно-серым прямоугольником с яркими белыми пятнышками. «Си-17» с громоподобным ревом идет на посадку, из сопел вырываются длинные хвосты белого дыма. Освещенные окна… Посадочные огни на полосе… Все в сюрреалистическом инфракрасном.
— Спешить не будем. Пройдем пониже, — говорит Люси. — Может, отработаем по квадратам?
Скарпетта синхронизирует ФИИК с прожектором, который до сих пор был выключен. На видеомониторе у ее левого колена появляются серые и белые образы. Они пролетают над портом, и разноцветные контейнеры выглядят на дисплее строительными блоками, а краны напоминают в ночи чудовищных богомолов. Рисунок городских огней меняется медленно, отчего возникает ощущение, будто вертолет висит в воздухе и почти не движется. Впереди чернеет бухта. Звезд не видно, и луна за слоем облаков проступает смазанным серым пятном.
— Куда именно идем? — спрашивает Бентон.
Скарпетта крутит ручку точной настройки, и картинки на мониторе то исчезают, то появляются снова. Люси сбрасывает скорость до восьмидесяти узлов, сохраняя высоту около пятисот футов.
— Попробуй представить, что бы ты обнаружил, исследовав под микроскопом песок с острова Иводзима. При условии, что все эти годы песок не подвергался никаким внешним воздействиям.
— Вдалеке от моря, — добавляет Люси. — Например, в дюнах.
— Иводзима? — иронически переспрашивает Бентон. — Так мы летим в Японию?
Огни особняков Бэттери — яркие белые пятнышки в инфракрасном. Скарпетта думает о Генри Холлингсе. О Розе. Огоньки редеют — вертолет приближается к берегу Джеймс-Айленда и медленно пролетает мимо.
— Место, оставшееся нетронутым со времени Гражданской войны. Песок там наверняка содержит продукты выстрела, — говорит Скарпетта и поворачивается к Люси. — Почти под нами.
Вертолет зависает и опускается до трехсот футов над северной оконечностью Моррис-Айленд. Островок необитаем, и добраться сюда можно только на вертолете либо по воде, да еще, может быть, перейти при отливе вброд с Фолли-Бич. Под ними восемьсот акров пустоши, на которой во время Гражданской войны проходили тяжелые бои.
— Думаю, здесь мало что изменилось за прошедшие сто сорок лет, — замечает Скарпетта.
Люси снижается еще на сотню футов.
— Если не ошибаюсь, как раз здесь разбили Пятьдесят четвертый Массачусетский, — припоминает Бентон. — Про это еще фильм сняли. Как же он называется…
— Смотри со своей стороны. Увидишь что-то, скажи — посветим прожектором, — говорит ему Люси.
— Фильм назывался «Слава», — подсказывает Скарпетта. — Прожектор включать рано — будет только мешать.