Reet-K
Шрифт:
– Да, пожалуйста. – Её лицо сразу стало внимательным и доброжелательным. Ну, кем бы ещё я могла быть, как ни одной из её клиенток, с которыми она имела дело весь день.
Я села рядом, чтобы ей не приходилось на меня смотреть снизу вверх.
– Скажите, если вас не затруднит и не смутит, вы откуда знаете английский язык? – спросила я.
– Нет, не затруднит, – улыбнулась она. – Я закончила иняз по специальности преподаватель английского языка. Давно, правда.
Я снова посмотрела на её бейджик. Там, кроме имени и фамилии ничего больше
– А здесь давно работаете?
– Ой, забыла снять! – она принялась отстёгивать бейджик. – Два месяца уже. – Она убрала бейджик в сумку. – Я что-то не так сделала или сказала?
В её голосе и виде было лишь желание выслушать, понять и, если надо, объяснить или исправить.
– Нет-нет, что вы, – поспешила я заверить её в отсутствии каких-либо претензий. – Просто, хотела спросить… Вернее, предложить… Вернее, всё же, спросить… Меня Таня зовут… Предложить вам другую работу.
– А что за работа?
– Нам нужен секретарь-делопроизводитель. В юридическую фирму. В новую. Со знанием английского языка.
В воротах показался въезжающий на территорию автобус.
– Вы его ждёте? – спросила я, заметив, как Ольга на автобус посмотрела, и тронула рукой пакет.
– Да, я на нём доезжаю до Цветного, а оттуда домой. Вам куда? Можем поехать вместе.
– Нет, давайте лучше я вас довезу. У меня машина. А по дороге поговорим.
Так Ольга стала нашим секретарём.
Она была разведена. У неё оказалось двое детей – дочка ходила во второй класс, а сын в садик. Ещё с ними жила Олина мама. Лет Оле было двадцать девять, очки она не носила. Высокого роста, улыбчивая, голос нормальный – пусть и не ангельский, но приятный, а зубы... Ну что ж, зубы, они редко у кого идеальны и соответствуют голливудским стандартам.
13
В дверь позвонили. Я пришла из гостиной и открыла.
– Таня? Или Вера? Здравствуй.
– Здравствуйте, Наталья Валерьевна. Я Таня.
– Танюша, приходите с сестрой, – она показала рукой вверх. – Помянем Сергея. Девять дней сегодня.
– Когда приходить?
– Да вот прям сейчас и приходите.
– Придём, – кивнула я, глядя, как она по лестнице стала подниматься на тринадцатый этаж.
Веры не было дома – она с утра уехала в офис, где по поручению Дмитрия улаживала что-то с подрядчиками по благоустройству, но должна была вот-вот вернуться. Через полчаса, так и не дождавшись, я отправила ей сообщение, что пошла наверх на поминки. "Как приедешь, тоже приходи".
Наверху дверь в квартиру профессора стояла распахнутая настежь. Я вошла и, не разуваясь, прошла в гостиную. Там на двух сдвинутых вместе столах стояли остатки поминальной трапезы. В центре, на стакане, на две трети наполненном водкой, лежал кусочек чёрного хлеба и горела поставленная в блюдце свеча. Алевтина Игоревна сидела на диване, поставив руку локтем на стол, и подперев ею щеку. С торца, спиной к входу, сидел Николай Иванович Переверзев, вращая в пальцами стоявшую перед ним стопку водки,
Я вошла, молча всем кивнула и села на свободный стул. Николай Иванович тут же налил из бутылки в пустую рюмку водки и пододвинул по столу мне. Наталья Валерьевна передвинула её ещё поближе, потом взяла чистое блюдце, положила в него из большой вазы рисовой каши с изюмом и тоже поставила передо мной. Я взяла из бокала одну из стоящих в нём ложек, зачерпнула немножко кутьи и положила в рот.
– Помянем, – сказал Николай Иванович.
Я в левую руку взяла рюмку, правой перекрестилась, сказала "царство небесное" и выпила. Николай Иванович и Алевтина Игоревна тоже выпили.
– Коля всегда только водку пил, – сказала Наталья Валерьевна. – Охлаждённую любил, чтобы из морозилки. Ледяную.
– Ему Вера водку покупала, когда он просил, – сказала я.
– А мы в курсе, – сказала Алевтина Игоревна. – Так и говорил – я им шоколадки, а они мне водку. Вечно что-нибудь выдумывал. Вон, сердце искусственное собирался себе купить, да не успел.
– Так он из-за сердца умер? – спросила я.
– Из-за него, сердешного. Так и сказали – сердечная недостаточность.
– А Вера-то почему не пришла? – спросила Наталья Валерьевна.
– Её дома нет, – ответила я. – Может, приедет ещё, я ей сказала.
– Мы не стали вас сразу звать, когда народ был, – словно оправдываясь в чем-то, сказала Наталья Валерьевна. – Что вам, молодым, тут со старыми, да с незнакомыми сидеть.
Я кивнула и съела ещё ложку кутьи – всё же, рюмка водки на пустой желудок для меня непривычно.
– Я с Юркой переговорила на счёт библиотеки, – сказала Алевтина Игоревна.
– Аля, ну хоть при посторонних не называй его Юркой. Уж пятьдесят ему скоро, как-никак.
– Ай, – махнула рукой Алевтина Игоревна. – Мой сын, как хочу, так и называю.
– Всё же, ты его не воспитывала, не растила, а воспитывали Сергей и Полина.
– Зато я его родила, а то бы не было у него никакого сына. А ты всю жизнь ревнуешь, что он от меня ребёнка имеет, а не от тебя.
Наталья Валерьевна встала и вышла из гостиной.
– Ну, зачем ты опять... – Сергей Иванович налил себе водки.
– И мне налей, – Алевтина Игоревна подвинула свою рюмку. – И Тане…
– Нет-нет, мне не надо! Я водку, вообще-то, не пью. Только из-за поминок. И что про книги?
– Книги ему не нужны, – сказала Алевтина Игоревна. – Ты будешь их забирать?
– Буду, – сказала я. – Когда можно?
– А вот ты мой номер запиши и как соберёшься, только не тяни, мне позвони. Я вам квартиру открою, и забирай.
– Завтра могу не успеть, а послезавтра или после-послезавтра заберу.
– И куда их, если не секрет? – спросил Николай Иванович.
– У меня юридическая фирма. Занимаемся мы международными экономическими вопросами. У солидной фирмы должна быть солидная библиотека.