Рефлекс выживания
Шрифт:
Казино «Олимпус» располагалось в одном здании с полюбившейся нам «Александриной». На первом этаже был игровой зал, а на втором — уютный бар, бильярдная комната и служебные помещения. Вадим, судя по всему, частенько посещал казино, потому что с видом знатока провел для меня экскурсию, то и дело с кем-нибудь здороваясь.
— Хочешь сыграть? — спросил он и подвёл меня к рулетке.
Хотя искушение было велико, я на всякий случай отказалась и предпочла просто понаблюдать за игроками. Вадим рискнул сыграть, проиграл, но нисколько не огорчился. А я подумала, что дела у
Вадим был не один такой. Я с удивлением обнаружила, что многие знакомые, представители соседних с нами фирм, тоже предавались пагубной страсти, проигрывая крупные суммы. Человек, сидевший ко мне спиной за соседним столом, смутно показался знакомым. Зазвучал фальцетный голосок — и я узнала в нём Герку. Как же без него! Конечно, Милочка тоже здесь. Герка явно проигрывал, причём, как мне показалось, астрономическую сумму. Встреча с Геркой вовсе не входила в мои планы, и я, испугавшись, что он увидит меня, резко отшатнулась, наступив кому-то на ногу.
— Привет, Сандра, — прошептал кто-то сзади, — чего ты так испугалась?
Я обернулась: Руслан стоял передо мной и улыбался во весь рот.
— Нет-нет, я просто так, — оправдалась я, — извини.
— Да ничего, — ответил он. — Ты как здесь?
— Вадим пригласил.
Кажется, Руслан немного огорчился:
— Вот как?
— Только сдаётся мне, — кивнула я в сторону Вадима, который, не отрываясь, наблюдал за шариком, — что он забыл о моём существовании.
— Тогда я по старой дружбе угощу тебя «Шампанским», если ты не против.
— Советским, полусладким, — добавила я.
— Я не забыл, — откликнулся Руслан.
Мы поднялись на второй этаж в бар и расположились на балконе, огражденном балюстрадой, так что со своего места могли наблюдать за игровым залом.
— Как живёшь? — поинтересовался Руслан.
— Всё так же, по-старому.
— Ты изменилась, выглядишь — просто супер, — сказал он с восхищением.
Я улыбнулась в ответ на его комплимент.
— Ну, а как ты?
— Я развёлся с женой, — зачем-то сообщил он.
— Ах, вот вы где, — раздался вдруг голос Вадима, — я оглянулся, а тебя нет.
Честно говоря, увлекшись беседой с Русланом, я начисто забыла о Вадиме и при его появлении особой радости не испытала. Руслан, видно, тоже, потому что нахмурился и нехотя встал, уступая Вадиму место.
— Я пошёл, приятно провести время, — с ноткой грусти сказал он.
Вадим плюхнулся на место Руслана и стал с упоением рассказывать:
— Представляешь, поставил сначала на «тройку» и проиграл. А потом думаю, может, лучше на «тринадцать»? Выиграл, представляешь?
Я с безразличием слушала его: выиграл он или проиграл, какая разница. Я скучала, потому что мой кавалер, кажется, был занят исключительно собой и в моем обществе не очень-то нуждался. Для чего пригласил, непонятно. Кроме того, было жаль, что ушел Руслан, с ним, во всяком случае, намного веселее. Тут весьма кстати у Вадима ожил телефон.
— Что ещё? — грубо спросил
— Сандра, — обратился он ко мне, — ты посиди пока, мне отлучиться надо. Ничего без меня решить не могут.
— Конечно, иди, — отозвалась я.
Компания Вадима стала мне надоедать, и я подумывала уже о том, чтобы уйти скромно, по-английски. Но прежде всего надо было привести себя в порядок — навести, так сказать, марафет на лице, не пойду же я через весь зал с ненакрашенными губами. Как говорит одна моя приятельница, подкрашивая губы перед выходом в свет:
— Я что? Голая пойду, что ли?
Василисой Прекрасной никогда себя не считала, поэтому приходилось создавать видимость красоты. Думаю, что каждая уважающая себя женщина согласится с такой банальной истиной: женская красота — сильное оружие. К тому же приятно было ловить восхищенные взгляды мужчин. Бытует мнение, что косметика не зря попала к нам, женщинам, в руки в незапамятные времена. Конечно, грех было бы этим подарком не воспользоваться. Я весьма демократична в выборе одежды, но не люблю появляться на людях, не накрасив хотя бы губы.
Как только Вадим скрылся из виду, я тут же встала и пошла по коридору, ведущему из бара, в надежде найти дамскую комнату, но опознавательных знаков нигде не было видно.
— Неужели здесь сплошь инопланетяне работают, которым не требуются «кабинеты задумчивости»? — ворчала я.
Наконец, мне повезло, и я нашла то, что искала. В этом помещении почему-то было две двери: одна, в которую я вошла, выходила в коридор, а другая — неизвестно куда.
Только я уставилась на себя в зеркало, как вдруг из-за второй двери послышался чей-то стон. Я испуганно замерла и стала прислушиваться. Потом человек застонал ещё сильнее. Я подумала о том, что ему нужна, наверное, помощь, и собралась было открыть дверь, как услышала голоса.
— Ну что? Очухался? — произнес неприятный скрипучий голос.
— А что ему, п… сделается, — ответил еще один, тоже неприятный, грубый и с хрипотцой голос.
— Я отдам, мужики, отдам… Честное слово, — молил о пощаде стонущий.
Знакомый фальцет! Я с трудом узнала его: в нём не было обычной наглой самоуверенности.
«Герка?» — мелькнула мысль.
— Ты ещё, козёл, «честное пионерское» скажи. Миллионер, мать твою, — заржал обладатель грубого хриплого голоса.
Тут послышались глухие удары, и Герка, всхлипывая, снова стал просить:
— Не бейте, отдам, всё отдам.
Я стояла ни жива ни мертва, боясь шелохнуться.
— Отдаст он. Ты чем думал, когда за рулетку садился? — не унимался «грубый».
— Я отдам, сказал, отдам, — взвизгнул Герка.
— Чем отдавать будешь? — подключился к разговору «скрипучий».
— Я же говорил, чуть-чуть осталось — и фирма ваша. Я всё сделаю, как надо. Мне Катька помогает, между прочим, и ей платить надо. Она с муженьком такое устроила, — Герка неприятно захихикал и продолжил: — У Альберта со счетами ничего не выходит, скоро сломается. Катька свое дело знает, Зубр не зря её рекомендовал.