Регина. 2 часть
Шрифт:
– Обсуждайте не при девочке, - вперёд выступила потрясающей красоты черноволосая волчица, как бы невзначай оттирая меня от постели с болезной.
Я невольно залюбовался большими ... глазами волчицы, но был приведён в чувство глухим рычанием паренька. Я перевёл взгляд на него и только тут заметил несомненное их сходство.
– Мама, побудь с Региной, - попросил он.
Что?! Мама? Эта чудесная дива - мать этого школьника-переростка? Я ранен в самое сердце.
Для прекрасной волчицы моя реакция не осталась тайной. Она ухмыльнулась и опустила ресницы.
– Я позабочусь о ней,
Я отогнал наваждение (не время мечтать, Алекс! Смотри, как бы тебя не загрызли. Один раз ты уже попался им. Тем более тебе ничего не светит, эта прекрасная дива - жена вожака) и последовал за хмуро на меня посматривающими волками вон из комнаты.
Глава 11 Я ходячая катастрофа?
– Матильда, мне показалось, или ты на самом деле произвела неизгладимое впечатление на моего сенсея? - спросила я, медленно открывая глаза.
В теле гуляла неприятная слабость. Хотелось есть и пить, и, чтобы Астах был рядом.
– Тебе не показалось, - с довольным смешком ответила прекрасная волчица, отбрасывая грациозным движением волосы себе за спину.
– С возвращением, моя девочка, - проворковала она и запечатлела поцелуй на моём лбу.
В нос ударил особенный запах молодой волчицы и ещё какой-то лёгкий цветочный аромат лета (кто сказал, что волки не пользуются духами? Только изготавливают их они по особым рецептам, и они очень-очень дорогие).
– А где мама?
– Она ушла принести тебе покушать.
– С Астахом всё хорошо?
– с неким волнением спросила я. Я ощущала его неподалёку, но мало ли что.
– Да, только испугался за тебя, - со вздохом сказала Матильда и поправила на мне одеяло.
Дверь в комнату открылась, вошла мама, гружёная подносом.
– Моя доченька, проснулась?
– спросила она с улыбкой, которая появляется у человека, когда он осознает, что страшное осталось позади.
Матильда встала, чтобы помочь с подносом. Мама откуда-то извлекла маленький столик, предназначенный для приёма пищи в постели. Не знала, что у нас такой есть.
Родительница, заметив мой заинтересованный взгляд, пояснила.
– Папа проспорил мне и целую неделю носил завтраки в постель. Для этого и купил столик.
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить сей факт. Он никак не должен был пройти мимо меня, нас же не десять человек в семье.
Мама грустно усмехнулась.
– В последнее время наша дочь была занята налаживанием своей личной жизни. Ну и нам с отцом перепало немного молодой энергии.
Я покраснела. Мне стало стыдно, что я недостаточно времени уделяла родителям, это, во-первых, а во-вторых, не ожидала, что наша любовь с Астахом настолько бросается в глаза. Надеюсь, мы не мешаем родителям спать?
Пока я предавалась самобичеванию, мамы в четыре руки накрыли маленький столик, помогли мне удобнее сесть (я всё ещё испытывала слабость) и сунули в руку ложку. Стоило сделать первый глоток золотистого куриного бульона, как во мне проснулся зверский голод. Я в мгновение опустошила чашку и принялась за йогурт.
Мамы с умилением наблюдали
Они такие непохожие. Моя старше почти на десять лет, светловолосая, сероглазая (я в папу, русоволосая и кареглазая), морщинки в уголках глаз, добрая улыбка. Матильда же жгучая брюнетка с длинными прямыми волосами (мама всегда закалывает в причёску), чёрными огромными глазами, смуглой кожей и шикарной фигуркой. Волчицы рано выходят замуж (подозреваю, по той же причине, что сейчас и я), поэтому Матильда очень молода. Мама предпочитает в одежде светлые цвета, свободные мягкие брючные костюмы. Матильда же предпочитает одежду, подчёркивающую её красивые формы: её можно увидеть в облегающих платьях разной длины, в коротких шортиках и зауженных джинсах. И я не видела, чтобы Матвей запрещал ей подобным образом одеваться или навязывал свой вкус.
Общаясь с Матильдой, я волей-неволей стала перенимать её стиль (у меня тоже хорошенькая фигурка). В моем гардеробе появились зауженные джинсы и облегающие платьишки. Астах от них без ума. Похоже, у мужчин их семьи девиз: смотреть на мою женщину можно, но издалека, трогать нельзя. Астах бесится, даже когда Глеб берёт меня за рукав, не надеясь на мою быстроходность.
Мой любимый мне ничего не говорит, но я видела пару раз, как он уводит для разговора Глебушку, после которого тот выглядит несколько взъерошенным и более злым, чем обычно, а на меня демонстративно не обращает внимания.
Мой папа же консервативен в одежде. До того как я стала общаться с Астахом для меня были немыслимы открытые плечи или облегающие кофточки. "Девушка должна быть скромной", - часто повторял отец. И я, подозреваю, на фоне своих ярких подруг выглядела сущей монашкой. Теперь, когда папа видит меня в неподобающей на его взгляд одежде, он лишь недовольно бурчит, потому что, по маминым словам, "у меня есть, кому обо мне позаботиться".
В последнее время я редко бываю там, где не было бы незримого (как в классе) или реального присутствия Астаха, и мне трудно судить, как на меня теперь реагируют мужчины. Но девчонки сказали, что я похорошела, и Луганский об этом говорил...
Не знаю, я сейчас полностью поглощена своим парнем, и мне нравится это чувство всепоглощающей влюблённости, в которой я с наслаждением купаюсь. Чувствую ли я себя красивой? Несомненно. По другому и быть не может, когда ты видишь, как загораются глаза при взгляде на тебя такого потрясающего мужчины, как Астах.
– Как ты себя чувствуешь? - с тревогой и нежностью в голосе спросила мама, проведя рукой по моей ноге, спрятанной под одеяло.
– Хорошо, - сказала я, проглатывая кусочек хорошо прожаренного мяса: у оборотней пристрастилась к мясу.
– Только слабость немного.
– О, а эта картина откуда?
– я обратила внимание на невиданную мною ранее деталь интерьера..
– А, эта... Это Матильда с Матвеем подарили на новоселье.
На картине был изображён огромный лоснящийся жеребец, скачущий во весь опор по степному простору. Этакий символ свободы и любви к жизни.
– Замечательная картина, - похвалила я.
– Себе такую же закажу в спальню.
Обе мамы улыбнулись.
– Кстати, а почему я в вашей комнате?
– спросила я у своей матушки.