Регина
Шрифт:
Радим оказался очень неразговорчивым парнем. Кажется, мы с ним вместе учимся. У меня много одноклассников, я их ещё не всех запомнила на лица. Радим если и отвечал на вопросы, то только односложно, а чаще вообще молчал. Угрюмый какой. Но всё равно лучше Глеба, тот при виде меня начинает цедить ругательства сквозь зубы в адрес людей вообще и мой в частности. Я ему ничего такого не сделала, почему он так ненавидит меня?
Перед самым моим домом Астах появился, велел отдать его майку. Я отдала. Он взял меня за руку и постучался в дверь. Он что забыл, что у нас есть дверной
Послышались торопливые шаги, дверь открыла мама.
– Регина!
– она бросилась меня обнимать, причитая сквозь слёзы.
Пока мы с мамой обнимались и плакали, Астах с папой перекинулся парой слов, обменялся на прощание рукопожатием, и парни свалили в неизвестном направлении. Наверное, пошли домой.
– Идёте в дом, - поторопил нас отец. Мама обняла меня так, как будто боялась, что отпустив меня снова потеряет.
И я поняла, как, должно быть, родители переволновались за меня. Вон и папа тоже, хоть и молчит, но по нему видно, что ожидание моего возвращения не прошли для него бесследно: под глазами залегли тени, морщины и углубились и стали выделяться резче. Папа выглядел так, как будто разом постарел на несколько лет. Мне стало жаль его. Меня затопила волна жгучего стыда за свой глупый поступок, смешанная с чувством вины.
– Дорогая, где ты была, мы так волновались?
– начала мама, когда мы вошли в гостиную.
Здесь света было больше, и она, наконец, разглядела то, как я выгляжу. Чем ниже опускался её взгляд, тем шире раскрывались глаза, наполняясь страхом. Она всплеснула руками и зажала себе рот, чтобы сдержать вопль.
– Дочка, что с тобой произошло?
– её взгляд остановился на порванной юбке, край которой я придерживала рукой.
– Ничего такого, о чём ты думаешь, - быстро проговорила я, чтобы развеять её опасения.
– Не ври мне!
– прикрикнула мама.
– Тебя кто-то обидел?
– она с силой схватила меня за руки.
– Мам, нет! Я просто упала с велосипеда, поэтому выгляжу так ... потрёпано.
Подошедший папа подтвердил мои слова.
– Астах сказал, что на ней нет запаха насилия, успокойся, дорогая, - он положил руку на плечо матери.
Между нами возникла неловкая пауза, наполненная напряжением. Я боялась поднять глаза на отца, боясь снова увидеть осуждение или злость. Пауза всё длилась и длилась, меня уже начало потряхивать от перенапряжения. Мама уже хотела что-нибудь сказать, чтобы разрушить эту неловкую тишину. Но папа опередил её, неожиданно резко притянул меня к себе и обнял, прижав мою глупую головушку к своей груди.
– Горазда же ты попугать старика, - проговорил он, гладя меня по волосам. Переживания этого дня вырвались наружу и я разрыдалась навзрыд, уткнувшись лицом в папину рубашку.
– Ну, будет тебе, будет. Всё уже позади. Всё хорошо. Ты дома. Больше не пугай нас так с матерью. Мы тоже не железные...
– Дурочка маленькая, - мама обняла меня со спины и поцеловала в макушку. Больше не делай так, а то я раньше времени поседею, и деньги на краску для волос буду брать из твоих карманных ,- пригрозила она.
Я рассмеялась сквозь слёзы. Всё хорошо. Я дома.
***
Потом я пошла
– Мам, доброе утро!
– громко возвестила я дом о своём пробуждении, спускаясь по лестнице на первый этаж.
– Доброе!
– мама откликнулась с кухни.
– Надо же, ты сама проснулась, - послышался шум блендера, значит, мама готовит домашний йогурт.
– О, сегодня вкусняшка будет!
– обрадовалась я, стянув с блюда готовый блинчик.
– А папа почему не ест?
– поинтересовалась я.
– Жду кое-каких засонь, - папа отложил в сторону утреннюю газету, чмокнул подошедшую меня в макушку.
– Доброе утро, малыш.
Я улыбнулась.
– Мам, ты не знаешь, что это за цветы у меня на подоконнике?
– спросила я как бы между прочим.
– А, так это Гера вчера принесла, пока тебя не было. Она хотела, чтобы ты быстрее нашлась. А эти цветы что-то означают у их народа. Можешь у Матильды днём спросить.
– А, ясно, - я постаралась подавить разочарование, но оно всё равно проскользнуло в голосе. Мама хитро на меня взглянула, но, слава богу, комментировать не стала.
– Ты в таком виде собираешься в школу?
– поинтересовалась вместо этого она.
– Да, а что не так с моим видом?
– я посмотрела на свои ободранный руки и коленки, замазанные зелёнкой.
– Да нет, всё в порядке, просто одень что-нибудь закрытое.
– Шишку всё равно не скроешь, - я досадливо поморщилась, случайно надавив на неё сильнее, чем следовало бы.
– Ничего, до свадьбы заживёт, - утешил папа, попивая свой кофе.
– Будет впредь наука, без шлема ездить, - добавил он с улыбкой.
Я снова поморщилась, на этот раз от воспоминания о шлеме, другого такого гадкого шлема нет на целом свете. Естественно, я никогда не надевала его по доброй воле, а новый купить, у меня руки не доходили.
– Надо как-нибудь отблагодарить парней за то, что нашли меня, - вспомнила я о важном.
– Я уже этот вопрос решил, - сказал папа, вызвав моё удивление скоростью, с которой он сработал.
– Но ты можешь сказать им личное спасибо и подежурить за них в классе, - добавил он с серьёзным видом.
– Думаю, им будет приятно.
Я посмотрела на папины глаза: в них плескались смешинки.
– Так ты шутишь!
– с облегчением воскликнула я.
– Ну что ты, - наигранно возмутился папа, - я серьёзен как никогда, и улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой, которую я не видела у него уже давно.
Мы с мамой рассмеялись.
– Всегда бы так, - он встал из-за стола, - слышать ваш смех, - пояснил он в ответ на наши недоумевающие взгляды.
– Ну всё, милые, мне пора, - он поцеловал маму.
– Спасибо за блинчики, родная,- и потрепал по волосам меня.
– Смотри, если поранишься ещё где-нибудь в ближайшее время, я тебя заставлю ходить в каске, - шутливо пригрозил он.
– Поняла, лисёнок?