Рехилинг (сборник)
Шрифт:
К белым мужчинам Карим не выказывал признаков ревности, но конкурент из местных задевал его достоинство.
– Хорошая погода для прогулки, – сказал Карим.
– Сегодня в клубе отличная вечеринка, ты не хочешь пойти? – я улыбалась сладчайшей из моих улыбок, уравновешивая сарказм и дурное настроение Карима.
Шоколадный отвернулся.
– Что за вечеринка? – Карим немного смягчился, видимо, догадался, что позиции мои ещё не определились, и я пока не осчастливила конкурента.
Карим был гением дипломатии, но сейчас не скрывал своих чувств. Всем своим видом давая мне понять,
– Всё равно сегодня нет покупателей, тебе нечем заняться, – я гнула свою наивную линию, «включила дуру в электросеть». – Мы будем так рады, если ты пойдёшь с нами!
– Сколько стоит билет? – похоже, мне удалось слегка смягчить его сердце.
– Триста паундов. – Это была первая реплика Шоколадного. Он тоже не был в восторге от нашей беседы, но держался независимо и на гневные стрелы Каримовых взглядов отвечал равнодушием.
– Что? Нет. Я не пойду на вечеринку за триста паундов. Для кого эта цена? – снова взбрыкнул гордец.
Похоже, Карим ставил своё достоинство Принца Дахаба выше моего общества, что, конечно, его украсило.
– Я могу договориться, тебе сделают скидку, – Шоколадный слегка глумился над Каримом. Европеец бы не понял ситуации и, возможно, даже подумал, что Шоколадный предлагает помощь, но я как женщина из патриархальной России видела, что один араб унижает другого намёком, что у того недостаточно денег и за него надо просить.
– Нет, – Карим развернулся и резким жестом открыл дверь в свою лавку.
– Карим! Ты закроешь магазин? Я хотела зайти! – крикнула я вдогонку.
– Закрою, не приходи. Я хочу спать, – Карим кивнул мне на прощание.
Оставшись вдвоём на улице, мы с Шоколадным танцором переглянулись. Он был искренне рад отступлению противника.
– Я никуда не пойду, – твёрдо сказала я. – Я забыла, у меня встреча сегодня.
Танцор молча кивнул и, сунув руки в карманы, вразвалочку направился обратно к клубу.
Переодевшись в белое и накрасившись, я вернулась. В лавке Карима было темно, похоже, он никого не ждал. Мы с Казимиром договорились встретиться здесь, поскольку мы оба знали это место. Я осторожно зашла внутрь. Карим расслабленно лежал на софе в углу, полностью одетый. Глаза у него смеялись.
– А вот и ты.
– Ага.
– Ты одна?
– Как видишь.
– Собираешься на свидание?
– Да, в рыбный ресторан.
– Куда именно? Там, где ты была вчера?
– Я вижу, у тебя всё под контролем.
– Даже у стен есть уши!
– Нет, какой-то местный ресторан, в деревне.
– О, я понял, ты идёшь с Казимиром!
Карим начал хохотать и даже сел на софе, плед сполз с его плеч.
– Почему ты так меня расстраиваешь? Ты всё время выбираешь не тех мужчин.
– Карим, научи меня выбирать правильных, я сама страдаю.
– Казимир меняет женщину два раза в неделю. Он всегда ведёт её в тот рыбный ресторан в деревне. Его тут все знают!
– Карим, но я не собираюсь за него замуж, мне просто интересно.
– Я знаю, тебе не нужен муж, ты большой начальник, у тебя два ассистента.
Карим показал, как я говорю по телефону.
Я расхохоталась.
– Карим, это мои товарищи, я давала указания, как закрыть
– О, не ври, ты большой человек.
– Я одинокий человек. Вообще, я болею и не могу выздороветь.
– Что с тобой?
– Я покрылась пятнами. Смотри. – Я задрала кофту и показала живот в области рёбер под грудью.
– Тут ничего не видно.
Карим погладил мой живот. Это был абсолютно братский жест.
– Нельзя быть всегда такой красивой.
– Спасибо, Карим.
– Иногда что-то идёт не так, чтобы мы учили урок.
Над входом прогремел колокольчик, это зашёл Казимир. Он как всегда был в чёрном. Моё любимое рукопожатие мужчин.
– Как дела?
– Всё лучше и лучше. Прибыль растёт.
– Очень хорошо. Ты готова? – Казимир наконец обратил на меня внимание.
Плейбойские приёмы, отметила я.
Карим хитро смотрел на меня, покачивая головой.
Деревенский ресторан представлял собой небольшой сарайчик, в котором размещалась пластиковая стойка с ободранной клеёнкой для хозяев, с работающим над ней телевизором и два низких стола с разбросанными вокруг грязными подушками. Виден был вход в кухню, оттуда доносился грохот кастрюль. Телевизор демонстрировал египетский сериал про любовные страсти, артисты кричали и размахивали руками. Компенсировать колорит этого места могла только чудесная гастрономия. Я затаилась и наблюдала за Казимиром.
Он широким жестом подозвал хозяина – замасленного толстяка в грязной майке. Заказал всё самое лучшее – суп из морепродуктов для меня, какие-то лепёшки и жареную рыбу себе. У меня он даже не спросил, чего бы мне хотелось.
Девушкам не рекомендуется ходить на первое свидание в рыбный ресторан, потому что сложно есть рыбу с кучей костей и выплёвывать их на тарелку оставаясь при этом загадочной. Но в данном случае я понимала, что я лишь ассистент фокусника, и как таковой фокус не на мне. Поэтому я спокойно обсасывала креветок, выкладывая их панцири и усы на салфетку, складировала рядом кости, продолжая лучезарно улыбаться и молча кивать Казимиру. Кажется, он рассказывал о достоинствах местной кухни. Я ничего особенного не заметила – продукты были свежими, но думать, в каких санитарных условиях они готовились, мне не хотелось. Стоил наш ужин сущие копейки. Казимир оставил чаевые, но немного. Видно, что он живёт здесь давно, подумала я.
Когда мы уходили, дочь хозяина, закутанная в жёлтый хиджаб смуглая девушка лет семнадцати, бросила на меня внимательный взгляд. Наверное, она представила нашу ночь любви, и образ Казимира – европейского рыцаря в чёрном – питал её девичьи фантазии.
Дома он включил свет на просторной веранде, где редко и художественно, на большом расстоянии друг от друга, валялись уютные и элегантные вещи: местные экзотические пледы, инвентарь для винд-сёрфинга – чёрные эластичные майки и какая-нибудь красная деталь типа шорты, очки; доска у стены, кожаные шлёпанцы; журналы на столике. Было видно, что человек обосновался здесь надолго, и это весь его скарб, его дом, а не отель, где у каждой вещи нет места, всё случайно.