Реи?с
Шрифт:
Он вел машину молча. Пока ехали по прямой от Тореза до Донецка, она говорила с кем-то по телефону по-английски – как он понял, со своей редакцией. Сказала, что все в порядке, чтобы не беспокоились.
– No, no, I am fine, I am OK, – говорила она на удивление спокойным и бодрым голосом. – Lost connection for a while. A few technical problems, nothing I can’t handle. No danger at all. If you can take wires for breaking news I’d rather go on with my plan. I am onto something really big. Will write later in more detail. Take care, Eddie. Love you too65.
Сергей был совершенно уверен, что никогда
«Русская американка, похоже, – лихорадочно складывал в голове кубики Алехин. – Обыкновенному американцу выучить так хорошо русский невозможно. Откуда она знает мое имя? Мы встречались? В Америке? В России? Где-то еще? Где?.. Когда?.. О’кей, проснемся – разберемся».
Когда Джейн закончила говорить по телефону, Сергей попытался дозвониться Белкину, чтобы сообщить, где найти труп маньяка, но оба номера были отключены. Липе он звонить не стал.
Через полчаса они уже были у отеля.
– Сережа, проводи меня до номера, плиз, – попросила Джейн, когда швейцар отворил дверь машины. – Мне страшно. Я боюсь.
Она все еще мелко дрожала, несмотря на удушливую вечернюю жару.
Сергей припарковал машину. Она ждала на ступенях. В лифте она обняла его и прижалась к нему всем телом. Он чувствовал, как ее бьет дрожь.
– Где твои камеры? – проговорила она ему почти на ухо. – Как ты вообще сюда попал? Я думала, ты в Киеве.
– Я был в Ростове, – машинально ответил Сергей. Он понятия не имел, о каких камерах шла речь. Ясно было одно: Джейн знает его. Давно и, кажется, даже близко.
«Неужели от удара настолько отшибло память? – промелькнуло в голове. – Остальное все вроде помню... Как я мог ее забыть?»
Лифт остановился на пятом этаже. Джейн достала из кошелька карточку. Открыла дверь, вошла внутрь, потом выглянула в коридор, где в нерешительности стоял Сергей.
– Ты не зайдешь? – спросила она. – Нам надо обо всем поговорить, но сначала мне срочно нужно в душ, или я умру прямо здесь. Here and now!66
Он в первый раз увидел ее улыбку. Теперь она еще больше напоминала Лену. Сергей закрыл глаза, тряхнул головой, чтобы проснуться, если это сон, вновь широко распахнул их. Никакой Лены перед ним не было.
Дверь была открыта. Он вошел в номер. Джейн бросилась ему на шею, ища губами его губы. Нашла. Они целовались долго, не переводя дух.
– Мой мальчик, my soldier, my Seryozhen’ka!67 – зашептала она, наконец, оторвавшись от его губ, но продолжая быстро-быстро целовать его лицо. – Я поверить не могу! Все словно во сне! Теперь все будет по-другому, милый мой, милый мой…
И тут же поняла, что на нем действительно военная форма.Почему?
Сергей молчал. Джейн включила свет в ванной, вошла туда, не закрыв за собой дверь, сорвала с себя всю одежду. Носки стянула, не нагибаясь, а наступив на каждый. Вошла в прозрачную душевую кабинку и включила горячий душ на полную мощность. Через несколько секунд тысячи капель, стекающих по стенам кабинки, скрыли ее стройное мускулистое тело, словно в тумане. В изгибающемся под струями таком красивом, желанном силуэте Сергей снова увидел Лену.
Он
Оттуда минут через десять он перенес Джейн в постель.
Проходя мимо их номера с подносом на колесиках, горничная лет пятидесяти, если не больше, в белом фартуке, чепчике и в короткой юбке-шотландке – фирменной униформе отеля, – на миг остановилась, услышав громкие звуки из-за двери.
Бутылка «Просекко» в ведерке со льдом, два высоких фужера и стеклянные вазочки с греческим салатом и «Оливье» на подносе позвякивали в такт ударам спинки кровати о стену. Горничная посмотрела на часы, укоризненно покачала головой и двинулась дальше в конец коридора.
Через час они лежали голые на огромной двуспальной кровати номера «люкс», глядя в потолок и касаясь друг друга лишь плечами. Простыня, словно выброшенный непонятно кем из них белый флаг, валялась на полу. Никто долго не мог вымолвить ни слова. Наконец, Джейн молча протянула руку к столику, пультом включила кондиционер.
Всего за пару часов они совершили путешествие из настоящего ада в настоящий рай. Джейн никогда в жизни не было так хорошо, как сейчас. Все было словно в первый раз. Ничего подобного она раньше никогда не испытывала. «Раньше я никогда и не принимала участия в убийстве», – подумала она. Но этот факт на удивление мало волновал ее сейчас. Представился бы ей случай, она сама сделала бы это, не задумываясь ни на секунду.
Сергей присел возле мини-бара на корточки, выбирая напитки. Своим загорелым, рельефным телом он в этой позе напомнил ей древнегреческого метателя диска с античных черепков в музеях.
– D’you care for something? – неожиданно спросил он по-английски, повернувшись к ней и обнажив калифорнийскую улыбку на загорелом лице. – Whisky? Coke?68
Джейн внимательно рассматривала Сергея. Шок от пережитого за последние двое суток не то чтобы прошел, но она вдруг стала понимать: что-то тут не так. Он… Он очень изменился. Она никогда не видела Прохорова раздетым. В одежде он не выглядел атлетом. Последний раз они виделись полгода назад. Мельком. Да и голос сейчас был какой-то странный, будто незнакомый, особенно теперь, когда Сергей вдруг заговорил по-английски. Это был он… и не он. Она почти не услышала акцента. Да, и еще кое-что... Улыбка. Глаза. Все не его. И самое важное. Да, этот шрам на щеке – белесый, давний. Откуда? Джейн не помнила у Прохорова никакого шрама. Память журналиста такого класса, как она, привычно цепляется за каждую деталь. И она никак не могла этого пропустить.
Джейн взяла из рук Сергея ледяную бутылочку, одним глотком выпила ее всю, запрокинув голову. Встала, подошла к журнальному столику, достала из рюкзака конвертик и, повернувшись к Сергею, сказала:
– Сережа, у меня два вопроса.
– Как я оказался там, и кто я такой? – в ответ спросил Сергей, поднося к губам бутылочку «Джека Дэниэлса».
– Почти угадал, – ответила Джейн. – Откуда у тебя этот шрам над губой? И… кто с тобой на этом фото?
Прикрывая грудь рукой, в которой был конверт, другой она достала из него фотографию и протянула Сергею.