Реинкарнация и…
Шрифт:
– Нет проблем, – она еще шире улыбнулась. – Только проголодались?
– Если можно, – я отплатил столь же стандартной улыбкой – Немного коньяка.
Стюардесса утвердительно кивнула и завихляла бедрами в конец салона.
Соседка не отрывалась от окна. Картина впечатляла: мы по пологому наклону скользили вниз, второй двигатель уже захлебнулся. Но анализ подсказывал, что мы не разобьемся: под нами нет гор, а плещется ровный океан; наш лайнер из серии способных планировать с отключенными двигателями, так что сядем на воду без проблем.
Облачный
– Вот, пожалуйста, – стюардесса ставила на откидные столики холодные закуски и малюсенькую бутылочку коньяка. – Больше ничего не надо?
«Молодчина. Большинство женщин уже бились бы в истерике, а она работает, как бы ничего не произошло».
– Есть вопрос.
– Слушаю.
– Мы скоро свалимся в море?
Улыбка в два ровных ряда жемчужно-белых зубов исчезла, стюардесса растерялась.
– Мы не слепые, – кивнул в иллюминатор.
Девушка не знала, что делать.
– Предлагаю честную сделку… За ваш правдивый ответ,– я очертил указательным пальцем полукруг. – Не стану будить салон. Представляете панику? Самолет может потерять управление от стихийного перемещения охваченной ужасом толпы. Ну?
– Хорошо, – сдалась девушка.
– Капитан считает, что приводнимся спустя четверть часа.
– Не говорил, где?
– У Гавайских островов. Спасателей уже вызвали.
– Спасибо, договор в силе… я вас не подведу.
Стюардесса, на сколько могла, опять нацепила улыбку и пошла по салону, проявляя стандартную заботу и внимание к пассажирам.
Я разлил янтарный напиток по крохотным стаканчикам.
– Четверть часа гарантированной жизни… Познакомимся?
– Лиза.
– Фрэнк.
Совсем просто, без ломаний, обменялись именами, добавили к ним несколько грустные улыбки и подняли искрящуюся солнцем жидкость.
– За вас, Лиза.
– За вас, Фрэнк.
Крепкий коньяк сначала опалил гортань, но затем по телу пошло приятное тепло. Так я впервые познакомился с алкоголем. Сравнил воздействие: такое же, как и на человека, что приятно обнадежило, но компьютер, в отличие от мозга, работал без сбоев, только стоит ли этому радоваться?
Затем последовала вторая рюмка, а за ней последняя, третья. Мы мило беседовали, жевали простенькие закуски и все больше проникались взаимной симпатией. Аэробус вошел в грозовые тучи, пассажиры давно проснулись среди грохота небес, и только нас ничто не касалось.
Лиза коснулась руки, и по телу прошел разряд.
«Что это? – не понял я. – Молния прожгла обшивку? Нет, корпус цел».
Спустя секунду-другую выбросил из блока анализа информацию о вспыхнувшей тревоге и вновь окунулся в притягательный мир на двоих.
Телефонный разговор, 16 мая, вечер.
Майами: он опять улизнул?!
Сеул: так уж получилось, мистер Крон.
Майами: никаких
Сеул: никаких… есть одна зацепочка, но слишком фантастичная.
Майами: говорите.
Сеул: в аэропорту телекамеры фиксируют всех пассажиров. Один из них, рейс на Майами, удивительно совпадает фигурой с нашим подопечным. Компьютерная расшифровка предполагает, что это «он» на 91%. Очень высокий процент. С таким процентом я бы не сомневался, но лицо…
Майами: что лицо?
Сеул: чужое. Возможно совпадение, если ему выполнили пластическую операцию. Но у Фрэнка не было ни времени, ни средств. Так что, это фантастика.
Майами: не думаю. 0тработайте этот след.
Сеул: рейс на Майами исчез. Свалился в океан. Работа спасателей затруднена метеоусловиями. Но мы проверим, сделаем все возможное.
Майами: и невозможное.
Сеул: да, сэр.
Океан, 16 мая, ночь.
Вода оказалась довольно теплой, но все равно продрогли, уж слишком долго мы на плаву. Два раза левую ногу Лизы хватали железные тиски судороги. Я булавкой колол одеревеневшую ногу спутницы и массировал. Пока, для женщины, она держится молодцом. Надолго ли? Мне проще: компьютер и тибетская медицина научили управлять органами максимально рационально.
Ветер по-прежнему неистово срывал верхушки волн, мгновенно дробил в пену и брызги и швырял в нас.
Там, где затонул самолет, пролетели спасатели, что-то сбросили, но садиться в жуткую непогодь не решались.
«Верно ли решение брать с собой Лизу? Там, со всеми, ей помогут. В жилете не утонет, но еще очень долго придется купаться без помощи, пока ветер и волны хоть немножечко утихомирятся. Замерзнут, почти все замерзнут. А мы плывем и этим греемся. Цель тоже придает сил».
И тут что-то ударило в бок. Гляжу и глазам не верю: поплавок гидросамолета уносит ветром. Каким-то чудом ухватился за округлые, скользкие бока и затолкнул наверх Лизу, а за ней вскарабкался сам.
Поплавок не переворачивался. Наверно его оторвало с куском крыла, принявшим роль киля. Попробовал спасительную находку раскачать – устойчива. Уже уверенный в успехе, оторвал грудь от дюраля и снял рубаху. При ураганном ветре она служила отличным парусом, а я – мачтой.
Лиза прижалась к спине, и я, насколько мог, поднял температуру своего тела – пусть, хоть чуть-чуть, согреется крошка. Лиза выгребла из карманов остатки колбасы. С каждым проглоченным кусочком возвращались силы и вера в длинную жизнь. А попутный ветер гнал нас к берегу. По крайней мере, я так рассчитывал, а говорят, что киберы не ошибаются.
Телефонный разговор, 17 мая.
Майами: вы уверены?
Гидросамолет: да, не хватает десяти, из них четверо мужчины. Подозреваемый среди них. В океане найдено несколько обрывков спасательных жилетов – несчастных съели акулы.