Река Богов
Шрифт:
«Том Хэнкс» раскрывает какую-то папку и делает вид, что проверяет что-то в тексте.
– Сэр, нам известно, что вашей подружке удалось остановить несколько полицейских роботов авадхов одним взмахом руки.
– И в этом состоит ее преступление?
Первый коп резко рванулся вперед на своем раскачивающемся стуле. Передние ножки стула с хрустом опускаются на отполированный тысячами ног бетонный пол.
– Воздушно-десантные дивизии авадхов только что захватили дамбу Кунда Кхадар. Весь гарнизон в полном составе капитулировал. Возможно, то, что она сделала, и не является преступлением, но вы должны признать, совпадение уж
– Ну уж извините. Вы, наверное, шутите. Какое отношение моя попутчица может иметь ко всему тому, что произошло на дамбе Кунда Кхадар?
– Я не шучу, когда вопрос касается безопасности моей родины, – отвечает «Том Хэнкс». – Единственное, что мне известно, – это описание происшествия с роботами, а также тот факт, что ваша спутница была задержана службой безопасности при попытке получить доступ к национальной базе данных ДНК.
– Вы говорили о каких-то аномалиях. Что за аномалии?
«Том Хэнкс» переводит взгляд на своего товарища.
– Вы знаете, кто я такой?
– Профессор Томас Лалл.
– А не думаете, что я смог бы предложить более убедительную гипотезу относительно случившегося, нежели ваша? Если бы только знал, о чем вы говорите.
Любитель покачаться на стуле что-то обсуждает на хинди с «Томом Хэнксом». Томас никак не может понять, кто из них главнее.
– Хорошо, сэр. Как вам известно, мы находимся в состоянии войны с Авадхом. В целях отражения вероятной кибернетической атаки в наиболее важных местах нами установлено несколько сканеров – для перехвата медленных реактивных снарядов, разведчиков, диверсантов и тому подобного. Похищение различного вида удостоверений личности – довольно известный способ обеспечения проведения подрывных операций, поэтому архивы обычно оборудуются различными устройствами слежения. Сканеры, установленные в архиве ДНК, обнаружили в черепе вашей спутницы структуры, сходные с искусственными белковыми схемами.
Теперь уже Томас Лалл не может сказать, где здесь игра, где реальность, а где нечто вообще принципиально иное. Он вспоминает о том шоке, который пережила Аж в поезде, когда узнала от него, что почти все в ее жизни строилось на лжи. Теперь она расплатилась с ним за тот шок в десятикратной мере.
«Том Хэнкс» подвигает Лаллу палм. Профессор не хочет смотреть, не хочет видеть чуждое, нечеловеческое внутри Аж, но все-таки поворачивает устройство к себе. Это псевдорентгенограмма в ложных цветах, составленная из инфразвуковых сканерных снимков. Очаровательный череп девушки предстает здесь в бледно-голубых тонах. Шары глаз, спутанная лоза зрительного нерва, жутковатые каналы пазух и кровеносных артерий здесь серые на сером. Аж – призрак самой себя. Самое призрачное – ее мозг, фантом разума в паутине нейронов. Но внутри призрака есть еще один фантом. Гроздья наносхем занимают почти всю внутреннюю поверхность черепа. А тилак – темный шлюз во лбу, подобный дарвазу в мечети. От него цепи и паутины белковых проводов идут сквозь лобные доли мозга, через центральную часть к темени; одновременно щупы ответвляются к мозолистому телу, туго оплетая лимбическую систему, глубоко проникая в спинной мозг и облекая затылочную долю кольцом белковых процессоров. Мозг Аж скован цепями искусственной белковой схематики.
– Калки, – шепчет Лалл, и тут комната погружается в полную темноту.
Абсолютную, непроницаемую темноту. Никакого света, никакого аварийного освещения, ничего.
Томас
– Профессор Лалл, профессор Лалл, не двигайтесь!.. – Голос «Тома Хэнкса» звучит беспомощно и жалко. – Ради вашей же собственной безопасности. Я приказываю вам оставаться на месте до тех пор, пока я не выясню, что произошло!..
Голоса в коридоре становятся громче. Чирканье спички и вспышка света. Спичку зажег тот полицейский, что раскачивался на стуле. Три лица в маленьком кружочке света, за тем снова темнота. Томас движется быстро. Ловким движением пальцев он нащупывает гнездо памяти в палме полицейских и вскрывает его. Вновь чирканье спички, и Лалл быстро отдергивает руку. Вспышка света. «Том Хэнкс» стоит у двери. Голоса стали четче. Кто-то зовет, что-то спрашивает, другой отвечает. Спичка гаснет, но Томасу Лаллу кажется, что он видит, как из-под двери пробивается другой свет, скорее всего от фонаря. Он вынимает чип. Зажигается следующая спичка. Дверь открыта, «Том Хэнкс» разговаривает с каким-то полицейским. Тот, второй, стоит в коридоре, и его не видно.
– Что происходит? На Варанаси совершено нападение? – спрашивает Томас Лалл.
Вопрос повисает в воздухе. Догорает еще одна спичка.
Лалл вынимает чип памяти из собственного палма. Несколько ловких движений – и он поменял чипы. Разглядывая внутренность черепа Аж, он увидел и других призраков, которые могут подтвердить его подозрения по поводу того, что с ней сделали и почему.
– Ваша спутница сбежала, – говорит «Том Хэнкс», направляя луч света прямо в лицо Лаллу.
Тем временем руки профессора завершают работу с палмом.
– И как же ей удалось?.. – спрашивает он.
– А я надеялся, что вы мне это объясните…
– Все время я находился здесь, перед вами.
– Отключены все системы, – говорит «Том Хэнкс». Со ртом у него происходит нечто невообразимое. – Нам неизвестен даже масштаб отключения. По крайней мере электричества нет во всем нашем районе.
– И она просто так взяла и ушла?
– Да, – отвечает полицейский. – Думаю, вы понимаете, что мы должны задержать вас для дальнейшего расследования.
Он взрывается потоком слов на хинди: любитель покачаться на стуле вскакивает и закрывает дверь. Томас Лалл слышит, как со стуком задвигается старый засов.
– Эй!.. – кричит он в полной темноте.
Взрослый мужчина, почти что пожилой, запертый в темной комнате для допросов в полиции… Его подозрения, его домыслы и предположения разрастаются, деформируются, превращаются в кошмары, толпящиеся вокруг него, давящие на него, душащие его. Нос для дыхания, рот для бесед. А ум для устрашающих фантазий. Калки… Она – Калки, последняя аватара. Единственное, что ему нужно сейчас, – это доказательство, которое он увидел на сканерной распечатке.
Спустя бесконечно длинный промежуток времени, который на самом деле – судя по настенным часам – составил всего десять минут, свет снова зажигается. Открывается дверь, «Том Хэнкс» отступает в сторону и впускает темнокожего человека в мокром плаще, по которому сразу же становятся ясны национальность и род занятий его владельца.
– Профессор Томас Лалл?
Лалл кивает.
– Я Питер Пол Роудз из консульства Соединенных Штатов. Пожалуйста, пойдемте со мной.
Он протягивает руку. Томас Лалл нерешительно пожимает ее.