Река духов
Шрифт:
А дальше начал смеяться.
То был смех короля шутов — легкомысленный, заливистый, полный какого-то глупого, необъяснимого веселья. Он смеялся, пока его бледное, почти волчье лицо не покраснело, а слезы не заблестели в зеленых глазах. Он даже ослаб от смеха, и ему пришлось опуститься на доски причала. Только тогда граф замолчал и начал переводить дух, уставившись в пустоту. Нижняя губа его поджалась со странной аристократической брезгливостью.
— Могу я узнать, в чем шутка? — спросил Дэниел спокойно, когда смех окончательно смолк.
Прошло долгое мгновение,
— Мы раньше фстречались с тобой. Ты меня не помнишь?
— Нет, сэр.
— Имя Граф Антон Маннерхайм Дальгрен значит что-то для тебя?
— Дальгрен… — повторил Дэниел. Не Даген. Он снова вспомнил свой сон и тень фехтовальщика на стене в банкетном зале. Возможно, в этом сне он испытывал страх. Мужчина, сидевший перед ним в том зале, был опасен. Но как и где они могли встречаться… еслиони встречались… он не имел понятия.
— Вы фехтовальщик, — Дэниел решил рискнуть.
— Ах… йа… то есть, я был. Клинок требует баланс и время. Так же, как и силу. Ты фидишь мою сломанную руку? Расве это не прекрасно?
Дэниел не знал, что на это сказать, поэтому не сказал ничего.
— У меня больше нет баланса. Я теперь слабый с этой стороны. О, йа, я еще умею пользофаться шпагой… но теперь уже не мастер. И для меня это… гм… очень стыдно, — Дальгрен страдальчески улыбнулся Дэниелу. — Меня учили… что если ты не лучший, то ты ничто. И все годы тренирофок… лишений… теперь потерялись и пропали. Как, ты думаешь, была сломана моя рука? Ты имеешь догадки?
— Никаких, — ответил Дэниел. — Но, как бы то ни было, мне жаль, что вы оказались в таком положении.
Граф Антон Маннергейм Дальгрен направился прочь с пирса в молчаливой ярости. Не успел Дэниел и отступить с его пути, как лицо Дальгрена исказила уродливая гримаса, и острый край лезвия ножа резким движением прижался к горлу молодого человека. Безумец хищно улыбался.
Они стояли так несколько секунд — без движения, балансируя на острие едва не свершившегося насилия.
По лицу Дальгрена скатывались крупные капли пота. Улыбка постепенно исчезала, и вскоре он убрал нож от лица Дэниела.
— Прости меня, юный сэр, — сказал он, отступая и позволяя молодому человеку облегченно вздохнуть. — Я злился не на тебя… но я сильно злюсь на себя, — он убрал нож. — Я хотел, чтобы мы стали хорошие друзья. Йа?
Дэниел потер точку на шее, куда недавно укололо острие лезвия. Кожа не была повреждена, однако ощущение ножа, только что готового оборвать его жизнь, все еще оставалось.
— Я не знаю, почему вы сочли меня кем-то другим, сэр, — сказал он. — Но я повторюсь: мою жену зовут Куинн Тейт, а мое имя Дэниел, и…
— И ты ошибаешься! — был ответ. — Ты феришь в эти фещи, потому что эта шенщина тебе так сказала? Ее муж Даниэль умер в прошлое лето. Все знали, что ее голова пофредилась! Она безумна. Это не твой дом, а ты не Даниэль Тейт.
— Это бессмыслица какая-то, — покачал головой Дэниел.
Ухмылка Дальгрена помрачнела, глаза блеснули в свете фонаря.
— Тогда… пошалуйста, дай мне доказать, что я говорю верно.
—
— Есть человек, — заговорщицки сказал Дальгрен, приблизившись, как будто кто-то незримый мог услышать этот странный тайный диалог на причале. — Он хочет найти тебя. Я знаю точно. Этот человек, он… профессор. Человек больших знаний и большой силы. Он знает о тебе все и примет тебя с радостью, когда я прифеду тебя к нему.
— Его имя? — нахмурился Дэниел.
— Профессор Фэлл.
Спровоцировало ли это имя странное изменение теней в мозгу Дэниела? Он знал это имя, но не помнил, откуда.
— Почему он ищет меня?
— Чтобы награждать тебя за услугу, которую ты сделал. Но он не ищет Даниэля Тейта. Он ищет Мэтью Корбетта… так тебя звать на самом деле. Это ты и есть.
Дэниел почувствовал, как в его голове снова нарастает болезненное давление и поморщился.
— Вы сказали, что хотели здесь спрятаться. Спрятаться — от него?
— Я был замешан… и, так сказать… ошибся с рискованным делом, а он дает очень сложные задачи. Но я хочу сказать тебе… все будет прощаться, когда я прифеду тебя к нему. Он наградит нас очень сильно.
— По-моему, вы не в себе, — настороженно произнес Дэниел с некоторым жаром в голосе. — Я знаю, кто я.
— Ты знаешь? Тогда… пройдись по городу один и проси фсех рассказать про твою шенщину. Моя шенщина Аннабель гофорила мне про нее, пока не ушла от меня. Спрашивай про Даниэля Тейта, про то, как он умер. И когда узнаешь, задай себе фопрос, как может быть два Даниэля Тейта?
— Безумец, — злобно возразил молодой человек, решаясь, наконец, закончить этот разговор и удалиться. — Я — Дэниел!
— Нет, ты не он! Профессор знает тебя. Дай мне доказать тебе, когда прифеду тебя к нему!
— И куда же вы хотите меня увезти, чтобы встретиться с профессором?
— Ф Англию, юный сэр, — заявил граф Дальгрен. — Мы сядем на корабль ф Чарльз-Тауне и отбудем ф Англию. У меня есть дфе лошади, и я могу продафать пофозку. Этого будет достаточно, чтобы быть пассажирами.
— Никуда я с вами не поеду, — ответил Дэниел, продолжая отходить. — Уж точно не через Атлантику! Здесь моя жена и моя жизнь.
— У тебя нет здесь жены, — возразил Дальгрен. Он указал своей сломанной рукой на восток. — И твоя жизнь там.
Дэниел наслушался достаточно. Он развернулся и спешно направился в сторону своего дома.
— Подумай об этих вещах! — воскликнул Дальгрен. — И… Мэтью… не говори ни слова про наш разговор безумной шенщине, которая делит с тобой постель, йа?
Запутавшийся молодой человек вернулся в дом четы Тейт и очень осторожно проскользнул внутрь, затушив пламя свечи в фонаре, но при этом не мог затушить тот маленький огонек, что сжигал теперь его разум. Он разделся и лег рядом с Куинн, которая тут же во сне положила голову ему на плечо. Молодой человек лежал и слушал ее дыхание. Он старался вспомнить свое детство… или тот момент, когда он познакомился с Куинн… или день их свадьбы… или хоть что-то еще. Например, что-то о пустой колыбельке, выдолбленной в коротком толстом бревне, которая стояла в другом конце комнаты.