Река Джима
Шрифт:
— Они станут использовать силу?
«Ради своего бога? Конечно».
«Вооружение?»
— У Билли и у нас есть парализаторы, оба полностью заряжены. «Девятка» Тедди. У М'eараны пневматическая винтовка, а у Софвари игольник, если он и его не потерял. Ножи у каждого. У М'eараны их три, два среди поклажи. У Поули и Тедди длинные мечи. У Водного Стебля только нож.
«И все это против нескольких тысяч?»
«Внушительная плата паромщику, но все равно без шансов».
Донован
Староста пришел после второго утреннего часа в сопровождении девушек, усыпавших путь лепестками, музыкантов, игравших утреннюю рагу, и нескольких здоровяков-послуш-ников.
М'eарана через Донована сказала ему, что желает отдать богу самое ценное сокровище: свою арфу. Тедди назвал свой лучший меч. Остальные не сказали, есть ли у них сокровища, — у Донована оно было, но он не собирался жертвовать, — но согласились проводить друзей к горе подношений. Их с двух сторон обступили девушки с цветами и здоровяки-послушники, за которыми встали музыканты, и под их пение процессия вышла из дому.
Тедди и Поули тоже запели, на собственных языках, вразлад с остальными. Те слова, что мог понять Донован, звучали непристойно, но учитывая то, чем оорах считали энергетический луч, казались уместными.
Музыкант играл на инструменте, известном Доновану как укулеле, но здесь его называли «иштар». Он играл рагу в ала-пе — медленно, импровизируя, постепенно добавляя по новой ноте. Педант напомнил, что алап мог длиться часами, и Ищейка задался вопросом, есть ли у них столько времени.
— Мы не знаем, когда он начал играть, — возразил Фудир.
Выйдя на дорогу, иштарист ускорил темп до джора, и идущий возле него мужчина с таблой стал отбивать ритм. Донован сказал своим компаньонам на галактическом:
— Когда он ускорится до джала, все начнет происходить очень быстро.
По пути Донован увидел статуи всех шестидесяти трех святых. Ищейка сказал ему, что это, должно быть, прежние жертвы. С каждым новым прохождением бога предпоследнюю по старшинству статую расплавляли и переделывали по образу новой жертвы. Их собственные дети. Иногда старики. Неудивительно, почему они радовались гостям.
— Слава богам, — сказал Фудир, — что бан Бриджит прибыла в неподходящий сезон.
Должно быть, Бавьо, как и Чейн, всё знали, но Донован не стал проклинать их. Эмрикии, вероятно, приняли их желание найти Оор за готовность принести себя в жертву. Возможно, это спасло отдаленные фермы от кровавого налета с гор.
Груда подношений стала высокой, но, учитывая размеры кольцевой деревни, не особо. Доновану происходящее напомнило жертвоприношения Ньютону, которые ему пришлось видеть, когда быка сбрасывали с покосившейся башни, чтобы он разбился о плитку внизу или — более гуманный способ — погиб от упавшей на голову тяжести. Было важно, чтобы животное убила гравитация. Требуху и рубец сжигали для бога, а вкусное мясо — зад,
Возле груды на привязь посадили дворняжку. Заметив, как расстроилась арфистка, Тедди обернулся и крикнул Доновану, попросив перевести:
— Я посвящаю этот меч, Добрую Рукоять, богу! — И едва слышно добавил: — Избирающему поверженных.
Он воткнул клинок в землю, при этом якобы случайно разрубив привязь собаки, и та, почувствовав свободу, немедленно припустила из чаши. Толпа забормотала, пытаясь понять, хорошее это знамение или дурное. Теодорк всем своим видом выражал невинность.
Жрец взглянул на солнце и рявкнул приказ. Люди пожелали им удачи и развернулись, чтобы цепочкой выйти из долины. Водный Стебель вскрикнул и бросился за собакой. Поймать ее и привести назад? Но жрец оказался быстрее, ведь на своем веку ему пришлось повидать немало добровольцев, которые в последний миг меняли решение. Он дал сигнал послушнику, и тот кинулся за Водным Стеблем, легко догнал его и приложил обсидиановой дубиной по голове. Речник упал, не проронив ни звука. Послушник проверил его пульс, гневно махнул рукой и оставил мужчину лежать.
Донован потянулся к кошелю и нажал кнопку на комме: 999 999 999. М'eарана взглянула на него, и он кивнул. Теперь все было понятно. Оорах собирались принести их в жертву.
Челнок с «Одеял и бус» взмыл над восточными холмами. Он бесшумно приземлился еще ночью, дожидаясь в пустошах сигнала Донована. Он облетел чашу, чтобы сориентироваться, распугав девочек с цветами и музыкантов. Те закричали при виде чудовища, а один воззвал к святой Фахбади, которая пришла и отбыла в такой же колеснице.
— Помните, как мы условились, — предупредил Донован. — На трап по одному. М'eарана первая. Билли последний.
Музыкант подобрал выроненный иштар и вместе с мужчиной с таблой продолжил рагу, хотя иногда пропускал ноты, то и дело косясь на колесницу. Они попятились в ритме джора. Жрец простоял немного дольше. Может, колесница была самым ценным подношением?
Корабль приземлился, распахнулся люк, из которого высунулась голова Кида О’Дэвса.
— Бегом с‘да! Осталось дес’ть минут! Дикий Билл летит чер’з пять!
Они бросились к трапу, и Софвари помог М'eаране ухватиться за поручни еще до того, как они полностью выдвинулись.
Жрец крикнул, послушники помчались за ними. Тедди выхватил «девятку» и уложил первого. Билли стрелял из пара-лизатора, но, размахивая им туда-сюда, не мог как следует сконцентрировать луч. Они посеяли смятение, и этого хватало. Но на краю чаши выстроились воины с копьями. Поули разрубил одно копье на лету, как стрелу в Ревущем ущелье, и Тедди удалось проделать то же самое. Билли поймал копье и бросил обратно, но, будучи в низине, не сумел достать несказанно удивленного копьеметателя. Донован окликнул Поули и направился к трапу.