Река голубого пламени

Уильямс Тэд

— Хорошо. Мы еще не приехали?

— Заткнись.

Холмы стали горами, отважными форпостами выветренных скал, мохнатых от голубой травы и вечнозеленых деревьев. Машина Каллиопы со слабосильным двигателем теперь ползла еще медленнее того грузовика с бетоном и на подъемах издавала шум, похожий на жужжание застрявшей в углу ходячей игрушки.

— …Послушай, Стэн, я лишь хочу сказать, что никто не поступает так, как поступил тот тип — камни в глазницах, все эти колотые и резаные раны, — если это не месть. Или если он не классический садист из учебника

психиатрии, а такие в случае удачи не останавливаются на первой жертве. Поэтому или в ее прошлом было нечто такое, что нам следует узнать, или мы имеем дело с неопознанным серийным убийцей. Никто в Когаре не знает причин, по которым ей могли бы мстить. У нее даже парня не было. А запрос по международной полицейской сети тоже не дал результатов.

Каллиопа допила содержимое пластиковой бутылочки и бросила ее через плечо на узкое заднее сиденье.

— Тогда кого мы ищем? Того, кто поехал отсюда следом за ней в большой город, два года ходил за ней по пятам, а уже потомзарезал? Нестыковочка, Скоурос.

— Сама знаю. Черт, это ведь был поворот на Кутали?

— Она кантовалась на улицах, воровала на улицах, и ее пришили на улице.

— Господи, Стэн, ты перестанешь когда-нибудь говорить, как коп? Ненавижу это дерьмо.

— А как же мне еще говорить? — Стэн помолчал, пока она делала явно незаконный разворот на 180 градусов через две полосы пустого шоссе и грязный центральный разделитель. — Каллиопа Скоурос, ты покорила мое сердце. Я безумно в тебя влюблен. Умоляю, позволь мне увезти тебя подальше от всех этих отвратительных дел про убийства…

— О, мы прекрасно поладим — гречанка-лесбиянка и сказочный принц-китаец из Австралии.

Стэн продемонстрировал в ослепительной улыбке очень хорошие зубы:

— Довожу до твоего сведения, что я исключительно и, можно даже сказать, категорически несказочный принц.

— Как будто такое признание повысит твои шансы, Стэн. — Неожиданно она взглянула на него с тревогой. — Ты ведь шутишь? Ты ведь не носишь в сердце безнадежную страсть к своей недосягаемой напарнице?

— Шучу.

— Уф-ф, замечательно.

Некоторое время она вела машину молча, дожидаясь, когда покажется обещанный дорожным указателем Кутали. Покрутила настройки радио, но вскоре выключила музыку.

— Ладно, вот тебе старая загадка, — сказала она. — Адам, Ева и Ущипни Меня пошли к реке купаться. Адам с Евой в воде потонули — кто из троих спасся?

— Мы еще не приехали?

— Ну же, Стэнли, кто из них?

— Кто из них что?

— Кто из троих спасся?

— И каковы на сей раз мои шансы?

— Ты ведь прикидываешься дураком, да? Адам, Ева и Ущипни Меня.

— По-моему… Адам.

— Нет! Ущипни Меня! Ой! Боже, ну ты и задница, Чан.

— Ты только что пропустила поворот на Кутали.

— Думаю, что поступлю честно, — сообщила она пятнадцать секунд спустя, снова пересекая разделитель между полосами, — если скажу, что наша помолвка безусловно отменяется.

—

Она уехала?

У женщины, выглядывающей из-за двери трейлера, был оскорбленный вид несправедливо обвиненного человека:

— Я же сказала. Уехала около месяца назад.

— Куда? — Каллиопа бросила взгляд па Стэна Чана, разглядывавшего брусья под трейлером с таким видом, словно то было чудо инженерного искусства, затмевающее Пантеон. Женщина и свою очередь наблюдала за Стэном с величайшим недоверием, словно тот мог в любой момент схватить эти заляпанные маслом куски дерева и убежать с ними.

— Да откуда мне знать? Я с этой стервой даже не была знакома, зато ее проклятая собака вечно меня будила. Туда им и дорога.

— Вот видишь, — сказал Стэн несколько минут спустя, когда они медленно отъезжали от трейлерного парка. — Достойные люди.

— Надеюсь, мы что-нибудь узнаем от ее работодателя, — угрюмо проговорила Каллиопа. — Иначе ты окажешься чертовски прав насчет поездки сюда. Впервые в жизни.

Указанное в деле Полли Мерапануи место работы ее мачехи оказалось скромным домиком на окраине Кутали. Огромное каучуковое дерево накрывало ветвями почти весь двор. В его пятнистой тени двое темнокожих ребятишек, взвизгивая, поливали друг друга из шланга, а вокруг них с восторженным лаем носилась коричневая собачка.

Дверь открыла аборигенка в очках и переднике. Прочитав удостоверение Каллиопы, она вытерла руки передником и сказала:

— Заходите. Я позову мужа.

У мужчины, который вышел из задней комнаты, застегивая рубашку, была пышная копна черных курчавых волос, придающая ему неуместную для его лет моложавость. Длинная же узкая бородка придавала сходство с портретом, вышедшим из-под кисти кого-то из фламандских мастеров.

— Здравствуйте. Я преподобный Деннис Булураме. Чем могу помочь?

— Этот адрес указан как место работы Лили Понегарры, также известной как Лили Мерапануи. Мы хотели бы с ней поговорить.

— А-а… Увы, ее здесь нет, но она работала у меня. Точнее, is церкви. Пройдемте в мой кабинет. Возьмите вон гот стул и прихватите его с собой.

Кабинет преподобного Булураме оказался тесной комнатушкой, где едва помещались его рабочий стол, дешевый настенный экран и несколько плакатов, извещающих о церковных событиях — распродажах, концертах и карнавалах.

— Лили убирала в церкви, а иногда и у нас.

— Вы сказали это в прошедшем времени, — отмстила Каллиопа.

— Да, потому что она уехала. Покинула город. Встретила мужчину, вот что с ней случилось. — Он покачал головой и печально улыбнулся, — Ее в любом случае мало что привязывало к нашим местам. Работая в церкви, не разбогатеешь.

— А вы знаете, куда она уехала? И как зовут того мужчину?

— Билли, Бобби, что-то в этом роде. Это все, что мне известно… пожалуй, я не очень-то вам помог, верно? И она не сказала, куда уезжает; лишь то, что они уезжают вдвоем. Однако очень извинялась, что не предупредила за две недели. С ней что-то случилось?