Река меж зеленых холмов

Лотош Евгений

– Госпожа Яна, - удивленно спросил он, - что за балаган ты устроила? И потом, разве ты не в Сураграше?

– Может, поговорим в другом месте, более интимном?
– шаловливо переспросила Яна. Она легонько щелкнула орка по носу, после чего, покачивая бедрами, обошла автомобиль и нахально уселась на пассажирское сиденье. У Тришши от удивления уши стрелками склонились вперед, а кожа на лбу собралась складками, оттягивая веки и делая глаза совершенно круглыми. Он снова чихнул, помотал головой и залез в машину. Первым делом он на полную мощность включил вытяжную вентиляцию.

– Ну и?
– осведомился он, заводя мотор и выруливая со стоянки перед магазином.
– Э-э-э… прошу прощения за невежливость,

госпожа Яна, но ты свалилась мне на голову, как… как…

– Как кирпич, - любезно подсказала та.
– Я специально. Мы с тобой раньше виделись… сколько раз? Три? Четыре? А у тебя профессиональная память даже на человеческие лица. Вот мне и хотелось проверить, узнаешь ли ты меня.

– Не узнал. И что?

– Значит, и другие не смогут. Надеюсь, подпольные сутенеры не смотрели дурацкую передачу, в которой скотина Вай засветил нашу семейную фотографию. А если и смотрели, то не всматривались.

– Подпольные сутенеры?
– Тришши насторожился.
– Госпожа Яна, в какие игры ты играешь теперь? Выручать Кару из плена - ладно, семейные узы, родственные чувства, тут я понимаю. Но что связывает тебя с незаконной проституцией? Ты решила подзаработать, не платя налогов? Из рассказов Кары у меня сложилось впечатление, что это не совсем твой стиль. И проституция, я имею в виду, и уклонение от налогов.

– Считаешь, с клиентами будет туго?
– озабоченно переспросила Яна.

– Понятия не имею. Я все-таки орк, если ты не забыла, причем с нормальной ориентацией, уж извини. Я не знаю, как ваши самцы воспринимают самок. По мне, так все вы голые обезьяны разной степени непривлекательности. А от вони твоих духов я сейчас, наверное, сознание потеряю. Нюх на неделю - уж точно. Ты весь пузырек на себя вылила? Или хотя бы на донышке осталось?

– Ну вот, и разговаривай после такого с кошаками о политесах, - Яна состроила недовольно-капризную мордочку, но тут же не выдержала и рассмеялась.
– Господин Тришши, я понимаю, что мы плохо знаем друг друга. Но Кара сейчас занята - она только-только добралась до Сураграша и сейчас занимается протокольно-чудотворным турне по стране, отбиваясь от толп поклонников с копьями и пистолетами. В ближайшие несколько периодов она вряд ли сумеет заняться чем-то еще. А я пока что не слишком занята. Так что по ее просьбе я бросила все и прилетела сюда из Грашграда. Мы его осматриваем от нечего делать, и мне он уже все равно изрядно поднадоел. Хочу новых приключений на нижние девяносто.

– А именно? К-сссо!..
– Тришши резко нажал на тормоз, избегая столкновения с внезапно вырулившей из соседнего ряда машиной, длинно выругался сквозь зубы и возмущенно засигналил.
– Если соскучилась, устройся таксистом. Десяток таких вот дятлов за день, и критическая масса острых ощущений обеспечена.

– Господин Тришши, - голос Яны стал деловым, - проблема, тем не менее, вполне реальна и имеет международные корни. Кара сообщила, что рассказывала тебе, как ее в ЧК за катонийскую проститутку приняли. Рассказывала?

– Да. И даже переслала контакт - какой-то тамошний аристократ из Агентства криминальных расследований. Как я понимаю, что-то вроде нашей СОБ. Но она просила пока с ним не связываться.

– Все верно, до сегодняшнего дня не следовало. С учетом текущих межгосударственных отношений ему придется скверно, если до начальства дойдет, как он без разрешения с нашей полицией общается. Мы проработали схему вашего общения, которая позволит вам не оставлять лишних следов без нужды.

– Схему?
– фыркнул Тришши.
– Госпожа Яна, ты хоть представляешь, насколько нереально в современном государстве укрыть звонок от систем слежения?

– Да. Однако не забывай, что наш отель в Масарии - самая натуральная Цитадель Демиурга. И в качестве таковой содержит массу любопытной

техники, в том числе универсальный коммутатор, позволяющий устанавливать неотслеживаемые каналы с чем угодно. В том числе - с сотовыми станциями в ЧК. Так что чуть погодя я сброшу тебе на пелефон код, с помощью которого ты сможешь связываться со своим коллегой. Но сейчас меня волнует другое. Госпожа Мидара - та девушка, которую Кара выручила - как оказывается, тоже из Крестоцина. Она назвала человека, который уговорил ее отправиться в ЧК на заработки. Я хочу, чтобы он "завербовал" и меня. Сутенера госпожи Мидары в Каменном Острове арестовали, и показания он пока не дает - почему-то он очень уверен, что его выручат, так что с того конца цепочка пока оборвана. Господин Павай пообещал, что его обязательно разговорят, но потребуется время. Но арестованный сутенер наверняка не единственный. Я хочу, чтобы меня приняли за проститутку и отправили в ЧК к тамошним жуликам. А дальше мне необходимо по той же цепочке переправиться в Граш в аналогичные заведения.

Тришши зашипел сквозь зубы и резко вырулил к обочине через сразу две полосы, подрезав несколько возмущенно засигналивших автомобилей. Он припарковался колесами на тротуаре, выключил двигатель и развернулся к Яне.

– Ты что, рехнулась, дура?
– в упор спросил он.
– Жить надоело? У вас с Карой в Граше от жары окончательно мозги сварились?

– Не кипятись, господин Тришши, - спокойно ответила Яна.
– Уверяю тебя, мне лично ничего не угрожает, даже если чекашные или грашские жулики узнают, кто я такая. Не забывай, я девиант первой категории, эмпат и дочь своего приемного папочки-Демиурга с массой неафишируемых талантов. Кроме того, все, что ты можешь мне сказать, господин Павай уже высказал Каре, а она передала суть мне, так что ничего нового я от тебя не узнаю. Только время зря потратим. Так что я в данной операции участвую, а тебя лишь информирую, что ту сволочь, вербовщика, нужно взять после моего отъезда. Но не сразу, чтобы в ЧК у меня осталось время нащупать грашскую цепочку. Скажем, недели через две, иначе тамошние преступники могут меня заподозрить, и мне придется прибегать к… жестким мерам. Я просигналю, когда можно. И еще нужно как-то устроить, чтобы он больше никого не сумел сагитировать до самого ареста.

Тришши заурчал от избытка эмоций, прижимая уши к голове.

– Я могу сделать проще, госпожа Яна, - зло сказал он.
– Просто арестовать тебя. Повод найдем, не сомневайся. Посидишь под домашним арестом пару недель, авось одумаешься. И расскажешь мне все, что знаешь, как свидетель по официальному уголовному делу. А не расскажешь - засуну в камеру за противодействие следствию, чтобы жизни поучилась. По крайней мере, жива останешься.

– Тогда Кара устроит международный скандал, - Яна показала ему язык.
– А она особа, обласканная Президентом и популярная в народе. И еще она скажет тебе что-нибудь плохое, и ты от огорчения завянешь. Господин Тришши, - она снова посерьезнела, - я понимаю и принимаю твою заботу обо мне, но сейчас она излишня. Не стоит защищать боевой танк от детишек с деревянными саблями.

Коротко взвыла сирена, и у тротуара перед ними неторопливо припарковалась полицейская машина. Оттуда выбрался толстый патрульный и вразвалку пошел к ним.

– Сейчас еще и с этим объясняться!
– проворчал орк.
– Госпожа Яна…

Патрульный постучал в окно, и Тришши, раздраженно урча, обернулся, опустил стекло и сунул ему руку со служебным удостоверением.

– И все равно нарушаем, блистательный господин Тришши Таххарага, - индифферентно откликнулся полицейский.
– А закон един для всех.
– Он достал планшет, махнул им возле удостоверения, считывая код, и принялся стучать пальцами по экрану, составляя протокол.
– Штраф придется заплатить…