Река Зеро
Шрифт:
– Удивила.
– Ты даже не представляешь, насколько. И это не модернизированный движ на байке. О, нет.
Я помолчал, обдумывая.
– Сколько?
Она сосредоточилась. Глаза на загорелом, узком лице превратились в щелки, словно она действительно обдумывала ответ. Любая информация, касающаяся «околоспорта» имела значимость, выраженную не только в кредитах с разным количеством нулей, но и системе зачетов. Условно, также с разным количеством нулей.
– Будешь должен, – разглядывая что-то в моих глазах, наконец, озвучила она.
Кто бы сомневался?
– Точнее, радость
– Или.
– Так серьезно?
– Всё еще серьезней, малыш. – Магда склонила голову влево, оставляя мне пространство для маневра. – Некто… по секрету сказал, что не планирует тебя видеть не только в ближайших заездах, но и… Вообще.
– Даже так. – Я отодвинулся, положил руку на плечо, разминая вдруг кольнувшую мышцу. – Буду должен. Говори.
Магда подалась ко мне всем телом, вдруг странно втянула носом воздух, словно запах, который источало мое изрядно поработавшее сегодня тело, был не то, чтобы ей приятен – жизненно необходим. Ноздри ее затрепетали и тихо-тихо, чтобы слышал только я, она сказала.
Секунду-другую я перебросил в голове полученную информацию, успел поразиться красоте исполнения и предположить, чем же таким простой манагер Максимэн успел насолить околоспортивной братии. Потому что решать успех гонки со смертельным исходом уж точно не в компетенции простого как морской конь парня по имени Петруччо.
– Буду должен, – еще раз повторил я.
– Не сомневаюсь, – с усмешкой сказала Магда. В раскосых глазах, вдруг задержавшихся на моем лице, почудился отголосок… Тревоги? – Спокойной воды.
– Не боись, малышка, выплывем.
На ходу бросил я. Легко и непринужденно отработав посыл, как и полагается недалекому, усидчивому манагеру средней руки, занимающемуся установкой и поддержкой сигнализационных систем. В чьей доступной комплектации пара извилин, закрученных на бабах и аквабайках.
В утренние часы бассейно-тренажерный клуб «Корректор» дышал целеустремленностью и сосредоточенностью настоящих мастеров. Никакой показухи. Только агрессивная энергия, преобразованная в четкий рельеф мышц. Еще один рывок, еще одно усилие – в общем зачете плюс очередная победа над собой. Которая – вот ведь парадокс – так же подвержена эволюции, как и всё остальное.
Непонятно? А я поясню. Лет семь назад победой я бы назвал и двадцать кэгэ в жиме сидя. Теперь сотка для меня не предел. Такая вот прожорливая девочка – победа. И каждый раз для того, чтобы услышать ее сытую отрыжку, требовалось прилагать всё больше усилий. Но кто я без нее? Человек, начавший путь в другую сторону, к деградации. И, что характерно, двигаться совсем не обязательно. Достаточно просто стоять на месте.
Примерно такими мыслями я себя и развлекал по дороге к бару. Через полчаса смытое летним дождем послевкусие, вызванное присутствием других людей, позволит мне обдумать полученную информацию. Хм…
А ведь по чистой случайности прилетевшую в мою голову.
Или нет?
У стойки, по-хозяйски заложив ногу на ногу, восседала та еще мадам. Из тех новоделок, что таскаются по тренажеркам в надежде подцепить богатого самца.
Подобные ей вычисляются с одного взгляда.
Я вдруг подумал: а чем, собственно, она отличается от меня? Не в смысле внешности, конечно. А в смысле затраченных усилий. Возможно, ее каждодневная работа над собой такая же прожорливая сучка, как и моя.
Мысль, что наши вселенные могли каким-то образом пересечься, вызвала во мне раздражение. Не дойдя до стойки бара пару-тройку шагов, я на ходу стянул с себя футболку и небрежно встряхнув, бросил на спинку высокого стула. Хорошо представив себе «аромат», впитавший радость моей очередной победы, я вправе был рассчитывать на то, что мадам упорхнет, сморщив тщательно проработанный носик.
И вдруг.
– Есть дело, Лариосик.
На миг мне показалось, что слова раздались в моей голове.
Сердце пропустило удар – и сразу же наверстало упущенное, дважды боднув ребра. Воздух холодной волной омыл грудную клетку и почти бесшумно вырвался наружу. На интуитивном уровне я почуял лезвие гильотины, сорвавшееся с небес и летящее вниз. И пока оно рассекало ветер в поисках моей шеи, сам я завис во времени как муха в киселе. Назад ходу нет.
И так ясно представилось, как дорога вперед собирает столько трупов на своем пути, что моей многострадальной совести не выплыть.
Ни в этот раз.
Может, показалось? Ведь может, а?
Ну, правда. У меня же тоже имеются всякие там нервы – стресс и всё такое.
Я старательно рассматривал стойку, ожидая появления хозяйки банок таких разнообразных форм и расцветок, что наводили на мысли о секс-шопе. В то время, когда как минимум одно из органов чувств было задействовано, мысли крутились с такой скоростью, что дымился БИЧ. Но каков день, а?
Поднимаю руки: согласен.
Согласен – пропустил первый удар. Пусть не смертельный, но опасный – да! Отсутствие должной информации по забегу вполне могло отправить меня в медблок недели на две. Как вполне очевидные последствия – я рисковал остаться безработным, унося в вольную жизнь пару дорогостоящих для последующего лечения травм.
И что? Я не успел даже обдумать варианты решения вопроса, как…
Комбо!
Второй удар прилетел из-за той грани, откуда и прилетать-то ничего не должно! Оттуда спускается приговор. Липнет мерзкой присоской на шею или обездвиживающим ударом в затылок и всё. Ты открываешь глаза, а твой мозг, довольствуясь четко рассчитанной дозой кислорода, в кромешной темноте начинает путь в никуда.
Короче, секунда, отпущенная на непосредственную реакцию, благополучно улетела в вечность. И пока я с увлечением рассматривал ее высунутый напоследок язык, в моей голове крутились шестеренки. Любая моя реакция станет ложью. Остался единственный вариант – дождаться повторного вопроса.