Реконструкторы (сборник)

Тё Илья

Отсутствовали предметы «военного» назначения, вернее «псевдовоенного», если уж говорить откровенно: шлем, латная перчатка, меч, складной перочинный нож. Чудесный алый варяжский подкольчужник лежал под джинсами, очевидно принятый за элемент одежды Игоря, а не часть его реконструкторского наряда.

Перебрав оставленные вещи, Игорь вернулся в кровать.

Дотошность пленителей и странность их поведения удивляли. С одной стороны, чуть не зашибли до полусмерти на дороге, причём молча, без предварительных разговоров, с другой стороны – столько политеса в отношении к его вещам и одежде.

«Все чудесатее, и чудесатее», – пожав плечами,

подумал Игорь, вспомнив знаменитую фразу, написанную на стене родного университета.

Тем временем, девица вернулась. Она принесла больному хлеб и похлебку. Без тени стеснения наклонилась над кроватью, пододвинула тумбу, поставила тарелки на стол.

Похлебка имела вид бледный и казалась совершенно пустой. С хлебом обстояло получше: грубый, огромный ломоть, ещё теплый и свежий, невольно вызывал слюнки. Не собираясь спорить, Игорь жадно принялся за еду. Он не знал, как долго проспал после потери сознания, но, учитывая что стояло уже утро, с момента последнего приема пищи в лагере реконструкторов, прошло больше суток.

– Taster? – спросила девушка.

– Не понимаю, – Игорь помотал головой, уминая булку. – Хотя … понимаю. Да, очень вкусно.

Девица мило кивнула.

– Teya! – видимо, уразумев, что Игорь слабовато смыслит в староисландском, она указала на себя, приложив ладони к груди.

– А-а, – Игорь кивнул, – очень приятно. Ты – Тея, ясно. Дай пожрать, а? Тея, кстати, красивое имя. Только ни хрена не скандинавское.

– Teya! – снова повторила смуглянка, затем показала обеими руками на Игоря, вопросительно подняв бровь. – An Hurman ur?

Игорь усмехнулся и даже отложил ложку. Дипломатия представления и знакомства, похоже, останется неизменной во все века и во всех мирах, даже на землях под мерцающими солнцами.

– Игорь, – ответил он, похлопав себя ниже шеи. – Имя такое есть. Не знаю, сохранилось ли он в вашем мудреном языке, но по идее должно, корни то у исландцев в основном скандинавские.

– Igar! – очень звучно повторила девица, переменив в имени ударение. Глаза её загорелись и, несмотря на юный возраст, тонкую талию и общую смазливость рожицы, вдруг показались страннику очень мудрыми и глубокими.

– Игорь, – поправил он, но тут же махнул рукой, – хотя ладно, пусть будет Игар. Раз уж началось всё с этого чёртового конвента…

Страшно голодный, Игорь вернулся к трапезе. Поговорить с собеседницей хотелось страшно, но не в ущерб пище, в конце концов, он не ел слишком долго. Наболтаться ещё успеют, раз сразу не прибили.

Ложка заскоблила по дну, выцеживая жидковатый суп. Тут Игорь отметил ещё один необычный момент. Ложка, которой он хлебал суп, оказалась алюминиевой, тарелка – также металлической и покрытой эмалью. Ни о каком средневековье, соответственно, речь идти не могла. Как минимум – «век железный», что-то вроде девятнадцатого столетия Земли. Алюминий, гальваника, кавалерийские карабины … кстати было бы неплохо осмотреть местное оружие – прогресс вооружении всегда идет впереди гражданской науки. Если у них тут пластиковые винтовки с оптическими прицелами и электроникой, то выводы на счет XIX века придется оставить. С другой стороны, конструкции с прикладами, силуэты которых он заметил ночью в руках схвативших его кавалеристов, вполне могли оказаться кремневыми гладкостволками. И что тогда?

Игорь пожал плечами. Ни один из вариантов не приближал его к главной разгадке – где именно он очутился. Сочетание алюминиевой

посуды и мертвого «атлантического» языка исключали возможность «прошлого», поскольку в XIX веке земной истории по староисландски уже почти никто не говорил. С другой стороны, наличие странного солнца исключало вариант перемещения на другую планету в известной Игорю звездной вселенной. Если бы в метагалактике, то есть в сфере, которую можно обозревать с земли с помощью телескопов, находилось хоть одно такое светило – земные астрономы бы знали об этом, верно?

В то же время, пришлось откинуть и допущение о параллельных Земле мирах. Параллельный мир, насколько понимал Игорь, есть некая копия Земли, чуть иная, но очень похожая. Мигающее солнце в ней также не предусмотрено. А может, он лежит в клинике шизофреников, накачанный наркотиками, и всё окружающее только снится?

Вздохнув, Игорь отодвинул пустую тарелку в сторону. Нет, пожалуй – идею с бредом тоже придется отбросить: здравомыслящий человек всегда отличит реальность от сна. Все что случилось – случилось по-настоящему. Просто нужно попробовать разобраться.

* * *

Тея оказалась прекрасной сиделкой. Игорь, вернее, уже Игар, лучшей не мог и желать. Она провела почти весь день, не отходя от него, принесла одежду, еду, сделала перевязку, поила травами, ухаживала, как могла. Раны оказались не страшными. Пока Игар валялся без памяти, на ребра наложили примитивную шину, намазали неизвестной вонючей мазью, перебинтовали. И, поскольку он явно находился не в медицинской клинике, претензий по примитивному уходу предъявлять не стоило.

Веселая девушка, кровать, теплый чай (по вкусу, правда, совершенно на чай не похожий), всё это было прекрасно и никак не увязывалось со страшным инцидентом на дороге. В конце концов, окружающие его люди, составляли единое общество (хотя бы гипотетически), а значит, превалировать в общении с чужестранцами должны либо жестокость, столь наглядно проявленная ночными кавалеристами, либо мягкость и теплота, которыми согревала реконструктора Тея.

Раскрывать свою способность понимать староисландский язык Игар не спешил. В конце концов, для общения с девицей хватало и прочих средств. Красавица понимала его с полуслова и с полужеста. Иногда, они даже хохотали вместе над какой-нибудь примитивной шуткой, которую Игару-Игорю удавалось изобразить без слов, прибегая к мимике, позам и жестикуляции.

К концу дня, с Теей удалось установить весьма дружеские отношения, что вселяло в Игара большие надежды. Столь миловидная девушка, полагал он, должна производить на мужчин сильное впечатление и пользоваться хотя бы минимальным влиянием в мужском обществе. Это милое существо может стать гарантией его жизни на случай, если всё обернется плохо.

Выходить за пределы строения, в котором размещалась красная-серая комната, было запрещено, о чем сообщила Тея, неистово качая головой каждый раз, когда он показывал на выход. Нарушить запрет Игар не пытался – с помятыми ребрами, без еды, оружия, а главное знаний о новом мире, далеко не уйдешь. Встав у окна, Игар изучал новый мир сквозь стекло. Совершенно очевидным было то, что он находится в центре большого военного поселения, возможно, в кавалерийских частях какого-нибудь местного королька, а может в кочевье осовремененных степняков-странников, таборе местных цыган, отряде рыцарей, восставших, конных разбойников или какого-нибудь местного аналога донских казаков.