Рекорд приключений
Шрифт:
Я снял свой цилиндр и положил его на сиденье. Потом медленно провел рукой по лбу и – вытянул из моего, специально для этой цели сделанного парика жемчужное ожерелье. Она перестала плакать и глядела на меня изумленными глазами.
– Я вполне понимаю ваше удивление. Этот парик – самая удачная из всех вещей, которые мои друзья в Париже смастерили для меня. Если я когда-либо попаду в руки Нормана Грэя, вы увидите, вероятно, этот парик в витрине полицейского музея в Скотленд-Ярде.
Машина остановилась у подземки. Девушка протянула мне руку.
– Вы отвратительный, но необыкновенный
Я поцеловал ей руку, радуясь тому, что она разрешает мне это.
– Вы отплатили мне полностью, – сказал я и простился.
X
Сэйр
Как известный и давно разыскиваемый преступник я, разумеется, всегда тратил все свои усилия на то, чтобы целиком войти в роль личности, за которую в настоящее время хотел себя выдать. Этой ставшей моей второй натурой привычке к перевоплощению я обязан тем, что мне каждый раз счастливо удавалось годами водить за нос достопочтенных болванов, сидящих в Скотленд-Ярде.
После моего краткого, но успешного существования в качестве Осберта-Эскомба из Индии, я решил перевоплотиться снова. Я нанял скромную квартирку вблизи Рассел-сквер и маленькое бюро в Гольборне, заказал бланки деловых бумаг, прибил к дверям медную дощечку и поселился в любимом мной Лондоне под именем агента Сиднея Букроса. Я не берусь утверждать, что моя деятельность возбудила особое внимание коммерческих кругов. Я внес 1000 фунтов в один из крупных лондонских банков и открыл там на свое имя текущий счет. Я каждый день сам отсылал на свой адрес несколько писем, на которые отвечал в своем бюро. Около десяти я брал свой портфель, покидал бюро и проводил все время, за исключением обеденного перерыва, в спокойном и надежном уединении Британского музея.
Я нашел новое увлечение. Моя профессия оставляла мне много свободного времени, которое я посвящал изучению различных шифров. Я отлично знал, что половина анонсов, помещающихся на столбцах «Таймса», отведенных для личной корреспонденции, приобретали в глазах тех, кому они предназначались, совсем особый смысл. Таким образом мне удалось однажды после того, как я извел громадное количество бумаги и напряг всю свою сообразительность найти, наконец, истинный смысл такого, например, объявления:
«Чарльз. Желаемое может быть найдено 1749. Смеющиеся глаза просят вас быть смелее. Приведите с собой Джемса». Установив шифр этих слов, я с легкостью прочел то, что они на самом деле значили.
«Дама в зеленом. Господин во фраке и белом галстуке. Фраскатти, понедельник, 8 часов вечера. Принесу документы. Захватите с собой деньги».
Этот анонс заинтересовал меня. Если эти документы представляли собой какую-нибудь ценность для людей, поместивших анонс, они, вероятно, представляли собой кое-что также и для меня. Я сразу же решил встретиться в понедельник у Фраскатти с дамой в зеленом и господином во фраке. Моей единственной заботой было не столкнуться с человеком, которому предназначался анонс. Я надеялся избежать этого. На следующее утро я поместил в отделе частной
«Фраскатти не в 8, а в 7»
Результат этого я должен был доверить судьбе.
В понедельник вечером без десяти семь я находился в означенном кафе. Я заказал самый дорогой ужин на три персоны. Когда я вернулся в вестибюль, вошла пара, которую мне, очевидно, суждено было встретить. Он был мужчиной грубого вида, с чурбанообразными конечностями, густыми волосами, каштановыми усами и выпуклыми, глупыми глазами. Фрак был для него, по-видимому, очень непривычным одеянием. Женщина в зеленом выбрала самый яркий из всех существующих оттенков зеленого цвета, повязала волосы зеленой бархатной лентой, и весь ее сильно декольтированный наряд был наивно безвкусен. В простом платье она была бы, вероятно, довольно красивой – со свежим деревенским румянцем на щеках и копной белокурых волос.
Оба вытаращили на меня глаза, заметив, что я выжидающе озираюсь по сторонам, и я сразу же приступил к делу, испытывая при этом страшно неприятное чувство. Я нахально подошел к ним и протянул руку.
– Ужин уже заказан, – сообщил я, – разрешите провести вас к столу.
Недолго раздумывая, они последовали моему приглашению, с видимым удовольствием посматривая на бутылку шампанского во льду.
– Признаюсь, вы не похожи на человека, которого мы ожидали здесь увидеть, не правда ли, Лизи? – сказал мужчина, тяжело опускаясь на стул и вытворяя нечто невообразимое со своей салфеткой, которую желал, во что бы то ни стало запихнуть за свой воротник. – Я думал, люди вашего сорта пьют только воду.
Я улыбнулся.
– Нас часто понимают неправильно, – сказал я.
Мы испытующе посмотрели друг на друга. Женщина окинула одобрительным взглядом мой черный галстук и костюм.
– Должна признаться, что гораздо приятнее иметь дело с благородными людьми, – сказала она, выразительно, посмотрев на меня. – Когда говоришь с равным себе, чувствуешь себя гораздо свободнее.
– Коктейли! – радостно провозгласил ее спутник, когда приблизился кельнер с серебряным подносом. – Как мило с вашей стороны!
Я поклонился и выпил за их здоровье. Сердечное, но таинственное молчание казалось мне самой лучшей тактикой. Но все же я опасался, что появится второй человек до того, как мы успеем обсудить деловую часть. Я заказал вторую бутылку шампанского – первая уже начала действовать, – и подвинулся поближе к ним.
– Вы принесли документы!
– Ну, конечно! Не думаете же вы, что мы собираемся обманывать такого джентльмена, как вы, – ответила женщина, снова кидая на меня взгляд. – Но я считаю необходимым мистер, мистер…
– Мартин, – представился я.
– Мистер Мартин, я бы никогда не предприняла ничего против Тэда, если бы он вел себя, как порядочный человек. Мы не ладили. Он не пьяница и не бегает за чужими женщинами, но для такой темпераментной женщины, как я, он не был подходящим мужем.
На минуту я пожалел Тэда. Но женщина продолжала свою историю.
– Когда в суде разбиралось дело о разводе, я очень разволновалась, и меня с трудом удалось успокоить, не правда ли, Джим? Ты можешь подтвердить это.